Пират

Шесть прыжков до Киноли мы проделали в составе каравана. На Киноли нас не приняли — отправили дальше вглубь Империи. Подкинули запас кислородных картриджей (вообще-то картриджей системы обеспечения стандартного газового состава, но это слишком уж длинно), сухпайков и заплатили экипажу за следующий перегон. Три прыжка до какой-то заштатной планетки, формальный запрос на приём мы им отправили, но без особой надежды, и сразу после отказа даже не пытаясь затормозить отправились дальше. Два прыжка — и мы прибыли к столице сектора Караде.

На Караде отказать в приёме нам не решились, и мы прибыли к транспортному хабу Карада-сортировочная. На сортировочной, после небольшой задержки, нам подали большой челнок для перелёта к орбитальному лифту.

* * *

Первую партию в 70 человек мы спустили на планету успешно, у лифта загрузили в три автобуса, и отправили в Центр Приёма и Реабилитации Вынужденных Переселенцев. А вот на второй партии получился сбой. На лифте нас встретила тройка активистов — два парня и девушка.

«Рабовладелец!» — Скандировали они. — «Позор!»

Вроде и немного их было, а громко получалось. У полицейских они потребовали, чтобы меня арестовали. Арестовывать полицейские меня не стали, но препроводили в полицейский участок для разбирательства. Препроводили вместе с тремя скандалистами и автобусами рабов. Точнее препроводили не в сам полицейский участок, а в примыкающее к участку здание с большим торжественным залом. Похоже, что зал был для торжеств и приёмов — дроиды как раз его убирали.

Нам пришлось немного подождать, и в зале появился судья, но не «в живую», а в виде голограммы. В проблему он въехал мгновенно:

— Значит максимум инкриминируемого не рабовладение, а нарушение правил транспортировки? — Сразу попытался завершить разбирательство он. — Значит штраф. Только нужно разобраться кого штрафовать и на сколько.

Штраф меня не устраивал. Я сослался на нужный закон. Судью ссылка устроила, но в ответ я получил ссылку на подзаконный акт«…о нежелательности широкого применения практики…» Пришло время прикидываться дурачком:

— Ваша Справедливость! У меня указание доставить освобождаемых рабов в центр переселенцев. А может на транспорт прибудет кто? Я ему всех сразу оптом и сдам. А до центра пусть сам доставит.

— У полиции людей и средств не хватает. — Сообщил появившийся голограммой начальник полиции. — Нарушения закона нет, значит и отвлекать полицию от несения службы не следует.

— Как же нет нарушения? А как же рабовладение? Это не нарушение закона? — Влезла в обсуждение девица. Голограмма главного полицейского к ней развернулась, полицейский посмотрел на неё как на дурочку, но промолчал.

— Ваша Справедливость! — Снова вмешался я. — Я понимаю, что точность следования букве закона важна, но мы задерживаем освобождение несчастных. Может быть поручим доставку этой партии ВОЛОНТЁРАМ? — Здесь я кивнул на скандалистов. — А меня там ещё почти тысяча несчастных дожидается.

Судья задумался, согласовал с медиками Центра и толкнул короткую речугу о порывах молодости и необходимости нести и разделять ответственность за принятые решения. От опёки этой партии он меня освободил, поручив её парням с девицей.

— Я могу идти? — Уточнил я.

— Всех освободи! Немедленно! — Потребовала девица.

Освободить, так освободить — я обнулил всем хозяина в нейросетях. Большая часть осталась тупо стоять. Несколько человек куда-то пошли, не слушая восторженных воплей девицы. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то стукнул, завязалась вялая драка. Полицейский наряд напрягся, приготовил стопперы, но пока не вмешивался.

— Женщина! — Заголосил один из освобождённых и, разведя руки в стороны, пошёл к девице и облапал её. Парни быстро выдали тому по морде, сами тоже огребли, но мужика уронили.

— Что ты с ними сделал? Гад! — Гневно вопросила меня девица.

— Как велено — освободил. Теперь у них нет хозяина. Работай с ними.

— Прикажи им успокоиться и двигаться в автобусы!

— Я им никто. Приказы отдавать я им больше не могу.

Один из освобождённых рабов оказался не человеком, а обезьяном — самцом обезьяны. Он сорвал с себя одежду, высоко подпрыгнул, зацепился хвостом за люстру и начал на ней качаться. Оказывается в зале была крупная люстра на потолке, выполненная в докосмически-шикарном стиле, новодел конечно. Этот обезьян сначала плевался, потом решил всех сверху обоссать. Я успел закрыть свой скафандр, внутрь не попало, но всё равно неприятно.

— Вот! Это тебе за то, что ты их раньше не освободил! — Тыкала пальцем в меня девица. Здесь прилетело и ей. Она была в обычном планетарнике-тряпочке. Подозреваю, что ей гораздо неприятнее.

— Меня-то за что? Это я всех освободила! — Заорала она.

Обезьян на её вопль отреагировал и удостоил целенаправленной струи.

— А-А-А! — Завизжала девица.

В зале был «пожар и наводнение в бардаке».

«Я пойду, всё одно я здесь ничем не помогу, а меня остальные ждут». — Отправил я сообщение судье. Тот с кем-то ругался и от меня отмахнулся, отпустив.

«Девиантное поведение освобождённых…» — донеслось до меня.