Пират

— Начальство знало, что будет налет, потому и снялись как по тревоге.

Хамид ничего на это не ответил.

— Это же глупость — в таком случае… — сказала она возмущенно. — Гнать машины по шоссе одной колонной. Предоставить им такую мишень… — Хамид равнодушно посмотрел на нее. — Для чего нас обучали? Чтобы перебить, как овец?

— Да ничего особенного и не случилось, если сегодня вечером послушаем наше радио, — откликнулся он. — Думаю, сообщат, что мы героически сбили по меньшей мере шесть израильских самолетов.

— Что за чушь ты городишь? — спросила она в недоумении. — Ты что, спятил? Мы не сделали ни одного выстрела.

Его голос был спокоен.

— Вот именно. И я про то. Но есть сто миллионов арабов, которые здесь не были и ничего не видели.

— Евреи!.. Они же звери. Мы были беззащитны, и все-таки они налетели.

— Вчера мы одержали большую победу, если верить нашему радио, — сказал он. — В Тель-Авиве взорвали школьный автобус, убито тридцать детей. Я думаю, они нам сегодня показали, что им это не понравилось.

— Правильно считает наше «Братство», — сказала она. — Единственный способ остановить их — это их уничтожить.

Он молча посмотрел на нее, затем полез в карман, достал сигарету и закурил. Выпустил дым через нос.

— Пошли отсюда, малышка, нечего тут делать, а впереди у нас длинная дорога.

— Мы могли бы остаться и помочь им похоронить убитых.

Он показал рукой через плечо. Она обернулась и увидела мужчин, шарящих среди останков.

— Сейчас они заняты другим делом. Потом они будут драться между собой за трофеи. А потом ты останешься единственной, за кого они будут драться. Кроме тебя, не осталось ни одной живой женщины.

Она безмолвно смотрела на него.

— Не думаю, что твое желание ублажить товарищей предполагает человек двадцать или тридцать сразу.

— А откуда ты знаешь, что потом они не погонятся за нами?

Он быстро нагнулся и поднял что-то с земли, лежавшее около него. Теперь только она увидела, что при нем был автомат, потом увидела и пистолет на поясе.

— Ты готовился к этому?

Он пожал плечами:

— Я же сказал тебе, что я профессионал. У меня он лежал в машине под скамейкой, и я прихватил его перед тем как выскочить из кузова. А кроме того, у меня было предчувствие. Разве я тебе не сказал, что тринадцать — несчастливое число?

Глава 9

Бейдр посмотрел на Джордану. Он был доволен. Он принял правильное решение. Джордана была как раз тем противовесом, в котором он так нуждался. Сейчас она прощалась с Хатчинсонами. Она произвела хорошее впечатление на жен, и можно было не сомневаться, что это изменит отношение к нему со стороны банковских служащих. Теперь они становились его командой…

Конечно, его предложение участвовать в прибылях весьма ему помогло. Пятнадцать процентов дохода, распределяемого в виде дивидендов на акции служащих, были для них отнюдь не лишними. Есть одно качество, общее для всех, — жадность.

К нему подошел Джо Хатчинсон.

— Я рад предоставленной возможности собраться всем вместе, — произнес он дружелюбно на своем калифорнийском говоре. — Это здорово, когда человек, с которым ты работаешь, мыслит так же, как ты сам.

— Я тоже рад этому, друг мой, — сказал Бейдр.

— Девочки славно поладили между собой, — добавил Хатчинсон, оглядываясь на свою жену. — Ваша маленькая леди пригласила Долли навестить ее будущим летом на юге Франции.

— Прекрасно, — улыбнулся Бейдр. — Вы тоже приезжайте. Недурно развлечемся.

Калифорниец подмигнул и усмехнулся.

— Я наслышан об этих французских девчонках, — сказал он. — Это правда, что на пляжах они ходят без лифчиков?

— Некоторые, не все.

— Готов побиться об заклад, я там побываю. В войну я в Европе не был. Только в Северной Африке немного поболтался в зенитчиках, и единственные девочки, которых видел, это были слащавые проститутки. Ни один уважающий себя мужчина к ним не прикасался. Все они были либо трипперные, либо за углом стоял ее ниггер с ножом, чтобы погнаться за тобой.

Совершенно очевидно, Хатчинсон не представлял себе, что говорит сейчас об арабских странах. У него в голове не возникало ассоциации между туземцами Северной Африки и человеком, с которым он откровенничает.

— Война — время тяжелое, — сказал Бейдр.

— Ваша семья принимала в ней участие?

— Не совсем. Страна наша маленькая и, наверно, никто всерьез не думал сражаться из-за нее. — Он не стал упоминать о том, что принц Фейяд заключил соглашение с Германией: если Германия победит, то группа Фейяда возглавит всю нефтяную промышленность на Ближнем Востоке.

— Как по-вашему, — спросил Хатчинсон, — будет еще одна война на Ближнем Востоке?

Бейдр пристально посмотрел ему в глаза:

— Ваши предположения столь же близки к истине, как и мои.

— Да-a, если что и случится, — сказал Хатчинсон, — я думаю, вы всыплете им как надо. Настанет время, когда надо будет кому-нибудь приструнить этих евреев.

— У нас не очень много клиентов евреев? — спросил Бейдр.

— Нет, сэр, — заверил Хатчинсон. — Мы не очень-то их жалуем, вот поэтому.

— А вы не думаете, что поэтому мы и профукали дело с Ранчо дель Соль? — спросил Бейдр. — Потому что разработки вели там несколько евреев?