Пират

«Вовремя я, — подумал Олег, — а то бы сейчас с меня капало…»

Сопя, Олонец наклонил руку Сухова, державшую факел, и рассмотрел лицо жертвы, искажённое болью и страхом.

— Ксавье? — хмыкнул «генерал пиратов». — Эк тебя угораздило… Ладно, с утра похороним!

На пятый день пути флибустьеры вышли к Пуэрто-Кавальос, зачуханному городишке, приткнувшемуся к пристани между сельвой и морем.

Зато у хлипких причалов покачивалось трое мелких судёнышек, вроде торговых навиетто, и один флейт побольше, нёсший на борту две дюжины железных и бронзовых пушек.

Пираты будто обезумели. Мигом захватив корабли, они принялись грабить и жечь немногие постройки. Сожгли и склад с кожами аллигаторов — видимо, страсть к разрушению пересилила даже обычную алчность.

Нахватав пленников, их стали пытать, вызнавая, как пройти к городу Сан-Педро.

Франсуа Олонэ и сам приложил руку к истязаниям, пока не утолил жажду крови.

Оставив командовать подошедшими кораблями Моисея Воклена, «генерал пиратов» повёл флибустьеров на штурм Сан-Педро.

А Сухов подумал, что с него довольно. Спору нет, долг губернатору Тортуги вернуть надобно, это вопрос чести, но бестолково таскаться по лесам, рассчитывая, что где-то среди дебрей их ждут испанцы с сундуками, полными золота?

Извините, капитан Олонэ, это не наш путь.

— Бастиан! — крикнул Олег, поднимаясь на борт «Ундины». — Что нам досталось из добычи?

— М-мешки с индиго, к-капитан! Немного в-ванили, к-какао… А, я ещё десяток т-тюков крокодильих кож с-спас! Не то б с-сгорели. А я мыслю, ч-чего зазря т-товар жечь? В хозяйстве п-пригодится…

— Правильно мыслишь. Эй, люди! Поднимаем якоря!

— Мы уходим, капитан? — спросил с надеждою Айюр.

— Уходим! У Олонэ ни ума, ни удачи. Это самое… Сам сгинет, ладно, а ежели нас за собою потащит… Нам это надо?

— Не-ет! — заревела команда, изрядно оживляясь — таскание по лесам с живодёрами Олонца обрыдло всем.

— Отдать швартовы!

Наблюдая со шканцев за беготнёй матросов, Олег чувствовал две радости сразу — облегчения, освобождения от неприятных, тяготящих обязанностей и предвкушения пути.

Во всяком случае, приоритеты сменились.

Нынче ему не столько злато-серебро требуется, сколько адресок одной сеньоры…

И тут они с Морганом сходятся. Так почему бы и не объединить усилия?..

На палубу «Медузы» вышел Моисей Воклен. Заметив, что галиот отплывает, он прокричал:

— Куда вы, капитан Драй?

— За удачей, Воклен, в Порт-Ройал!

Моисей задумчиво поскрёб в бороде, переглянулся с Пикардийцем. Тот, поболтав керамическую бутылку с ромом, допил её содержимое, утёр рот рукавом и молча кивнул. Пора, мол, и нам сваливать.

И никто из капитанов не приметил индейской пироги, мелкосидящей посудины, что покинула неприметную лагунку и скользила с волны на волну, догоняя галиот…

Глава седьмая, в которой Олег идёт в гости

Олег с наслаждением вдыхал «подсоленный», йодистый ветер с моря, будто отгонявший недавние воспоминания о парилке сельвы, о комарье и прочих удовольствиях тропиков.

А простор-то какой! Никакие стволы не застят горизонта, никакие кроны, где наперебой орут обезьяны с попугаями, не скрывают небо. Лепота!

Конечно, теперь, когда впереди не маячит спина Олонэ, надо обо всём самому кумекать, ну да ему не впервой. Знамо дело, на том стоим.

Скудная добыча позволит продержаться недолго, не даст с голоду помереть, а там, глядишь, и подвернётся чего. Вся надёжа на Генри Моргана…

Эта восходящая звезда пиратства женился недавно, взяв в жёны дальнюю родственницу по имени Элизабет, дом выстроил в Порт-Ройале, нынче поместье высматривает в долинах Ямайки.

Растёт человек. Чего бы не последовать достойному примеру?

О недостойных средствах достижения цели умолчим…

Вечерело, когда Сухов сдал вахту, но уходить к себе в каюту не спешил. Особая сонливость не донимала, можно было просто постоять на палубе, попринимать воздушные ванны, поразмышлять…

Думать было о чём. Покоя не давали странности, которые копились-копились, множились-множились, а подсказки никакой.

С чего, с какой стати пристали к нему эти майя?

Судя по обрывкам разговоров, Ташкаль с друзьями бежал из плена, захватив пирогу.

Помотало их по морю изрядно, пока на кубинские берега не выбросило. Там индейцев едва рабами не сделали, да те, зная испанскую натуру, решили снова доверить свои жизни морю.

Так и добрались до Тортуги.

С этим-то как раз всё понятно, вопросов нет.

Но майя-то тут при чём? С какого перепугу в Бастере появился «человек-ягуар»? Что он там забыл и кто его до Тортуги подбросил?

Как ни крути, как ни верти, а выходит, что балам оказался не просто индейским берсерком, но и киллером. Кто-то «заказал» капитана Драя… Кто?

Полон этих жизнеутверждающих дум, Олег прогулялся по палубе, почти пустынной в этот час.

У штурвала, как памятник рулевым, стоял Бастиан, у дверей носового кубрика расселся кто-то из буканьеров, то ли Айюр, то ли Голова — в неверном сумеречном свете было не разобрать, а у борта копошился Муйаль — Сухов узнал его по рваной красной накидке, вылинявшей до светло-бурого цвета.

Олег осмотрел пустынное море и усмехнулся своим мыслям.