Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

Развивая идеи, поданные королевой, Ди постепенно отвлекся на занятия алхимией, и Елизавета решила проследить, чтобы ее гений не сворачивал с нужного ей пути. 17 сентября 1580 г. она прибыла в его дом в Мортлейке. «Она поманила меня к себе, – пишет он. – Я подошел сбоку к ее карете; Ее Величество быстро сняла перчатку и протянула мне руку для поцелуя; коротко говоря, она повелела, чтобы я прибыл ко двору». Что ж, у него не оставалось выбора. Через несколько дней воодушевленный Ди дописал обновленную версию Brytanici Imperii Limites и вручил свое произведение Елизавете, когда она прогуливалась в садах Ричмондского дворца, построенного ее дедом королем Генрихом VII. Елизавета особенно любила эту резиденцию (и именно там скончалась в 1603 г.). Следующие несколько дней Ди обсуждал свои мечты о «Британской империи» с королевой и двумя ее ближайшими советниками Робертом Дадли и Уильямом Сесилом, лордом Берли. Дадли соглашался с его выкладками, а осторожный Сесил не хотел участвовать в замысле, который наверняка вызовет гнев Испании. Обсуждение зашло в тупик – казалось, благоприятный для Ди момент прошел, и, по его расчетам, сами звезды сговорились против него.

Ди снова уединился в своем доме в Мортлейке на берегу Темзы среди книг и рукописей. Вскоре после этого, 10 октября 1580 г., умерла его мать. Королева прибыла лично выразить соболезнования и заверила Ди, что продолжит изучать его предложения, хотя и не сказала прямо, что одобряет их. Тем не менее, не связывая явным образом развитие событий с трактатом Ди, Елизавета постепенно воплощала его рекомендации в жизнь.

Королева привыкла всегда самостоятельно выбирать свой путь. За несколько лет до этого, 25 февраля 1570 г., папа Пий V отлучил Елизавету I от церкви. Как ни парадоксально, это не ограничило ее, а наоборот, во многом освободило. Отлучение королевы положило конец всяким рассуждениям о том, что страна, которой она правит, представляет собой лишь английское ответвление римской церкви. Папа объявил ее «еретичкой и покровительницей еретиков». Изданная папой булла, по сути, означала объявление войны между двумя противниками, Елизаветой I и Филиппом II, наградой в которой было мировое господство. На первый взгляд, силы сторон – острова и империи – были явно неравными. Испания, как и вся остальная Европа, считала Англию отсталой страной, населенной крестьянами и рабочими. Это был, по их мнению, настоящий рассадник пиратов, а их безнравственная королева-еретичка не только поощряла их, но и сама охотно пользовалась плодами их грабежа. Ее придворные выглядели неотесанными грубиянами по сравнению с привыкшими к строгим формальностям испанцами. Кроме того, у Филиппа был наследник, а Елизавета оставалась бездетной и незамужней, и явно не собиралась это менять. Англия балансировала на грани войны, раздираемая противоречиями между протестантскими и католическими фракциями, – в Испании царило абсолютное религиозное единодушие. Смелый план Ди о создании Британской империи, которая положит конец испанской гегемонии в Новом Свете, при всей его привлекательности, мог спровоцировать короля Филиппа II на вторжение в Англию. Такой исход был бы катастрофой для Англии, и Елизавета не решалась открыто одобрить этот план. Между противоборствующими христианскими фракциями установилось непрочное, основанное на страхе равновесие. Сделав Дрейка посредником в необъявленной войне против короля Филиппа, Елизавета одновременно напряженно размышляла, как перехитрить испанцев и заложить фундамент английской империи.

Казалось, после смерти королевы Марии Елизавете вряд ли хватит сил остановить поднявшуюся католическую волну. Елизавета получила хорошее образование и принадлежала к роду Тюдоров, но в свои 25 лет была неопытна и неизвестна публике – не воительница и не религиозная подвижница, а просто молодая протестантка, обреченная сгинуть в безвестности замужем за католиком. Венецианский посол писал, что Елизавета I «обладает большим изяществом тела и ума, хотя ее лицо можно назвать скорее приятным, чем красивым». Она всеми способами «скрывала свою веру [протестантизм] и вела себя как добрая католичка». Но ей мешал не только вопрос религии – нарекания вызывал и ее пол. После опустошения, принесенного Кровавой Мэри, множество англичан отнюдь не горели желанием увидеть на престоле новую королеву. В 1558 г. Джон Нокс, основатель пресвитерианской церкви в Шотландии, писал: «Более чем чудовищно по своей природе, что женщина должна править и иметь власть над мужчиной». Он не мог заставить себя помыслить о том, что таких «чудовищ» может быть двое.