Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

Но Каса-де-Контратасьон занимался не только сбором налогов. В нем работала школа подготовки мореплавателей. Ничего подобного не было ни в одной другой европейской стране, кроме Португалии. Каса-де-Контратасьон положил начало существованию обширной и постоянно дополняемой картографической базы данных – изначально она называлась Padron Real, или Королевский реестр. Начатый в 1508 г., он представлял собой сборник маршрутов серебряного флота, и на каждом корабле флота имелась его копия. Во времена Дрейка этот документ уже назывался Padron General. Ряд выдающихся мореплавателей – Америго Веспуччи, Хуан Лопес де Веласко, а также венецианец Себастьян Кабот – ориентировались в своих плаваниях по этим картам, хотя Дрейк предпочитал полагаться на беспорядочную коллекцию карт, относящихся ко времени кругосветного плавания Магеллана.

Испанская система с ее Каса-де-Контратасьон, Королевским реестром и централизованным управлением доказала свою эффективность. Каждый год два флота под охраной военных кораблей отправлялись из Испании с товарами в Испанскую Америку. Их маршрут пролегал вдоль побережья Африки к Канарским островам, где они пополняли запас провизии, и далее на запад через Атлантику в Карибское море. Отсюда каждый флот шел в свою сторону: один направлялся в Мексику, чтобы взять груз фарфора и шелка из Китая, а другой в Картахену за серебром (в первую очередь перуанским серебром из морского порта Кальяо близ Лимы и из Потоси на южном высокогорье Боливии). Часть серебра перевозили на мулах, особенно в районе Панамского перешейка, который был одним из немногих мест, где караван оставался почти беззащитным перед нападениями грабителей. После погрузки корабли серебряного флота отправлялись в Гавану, где формировали конвой для возвращения в Испанию.

На одном корабле серебряного флота находилось целых два миллиона песо (или пиастров), эквивалентных серебряному доллару США. Из четырех миллиардов песо, отчеканенных в ту эпоху, около двух с половиной миллиардов попало в Западную Европу, остальные отправились в Азию или остались в Испанской Америке. Это экономическое явление спровоцировало в Испании продолжавшуюся более ста лет «революцию цен» – все это время цены неуклонно росли, поскольку люди и правительства, обладавшие большим количеством золота и серебра, чем когда-либо, пытались потратить его на конечное количество товаров. В результате этой диспропорции испанская экономика оставалась нестабильной, несмотря на попытки Филиппа что-то исправить. Государство снова и снова объявляло о банкротстве – в 1557 г., в 1560 г., в 1569 г., и, поскольку эти кризисы, очевидно, так никого ничему и не научили, в 1575 и 1596 гг.

Экономические неурядицы разворачивались на фоне ужасных страданий. За первые годы существования Испанской империи погибло около 70 млн человек – более 80 процентов всего коренного населения Центральной и Южной Америки. Потери были настолько велики, что этот эпизод считается худшим геноцидом в истории. Многие гибли просто потому, что их иммунитет был не в состоянии справиться с болезнями, принесенными испанскими завоевателями. Коренные племена, языки и культуры исчезали. Оставшиеся в живых влачили бедственное существование под гнетом Испании, с трудом обеспечивая себя самым необходимым. Юридически эти люди считались неполноправными. Внезапная и неожиданная нехватка рабочей силы на новых территориях вызвала к жизни новое зло: испанские колонизаторы начали ввозить через Атлантический океан рабов из Африки. При этом испанская корона предпринимала последовательные шаги для обращения коренных народов и африканских рабов в христианство. В то же время корона пыталась закрыть путь в Южную Америку евреям (официально изгнанным из Испании в 1492 г.) и протестантским эмигрантам.

Эффективная система управления серебряным флотом, тщательный учет, бдительно охраняемые морские пути, организованная доставка сокровищ и значительные королевские налоги – все это в совокупности сделало Испанию самой богатой страной в Европе. Возможно, Дрейку казалось, что он наносит удар в самое сердце Испанской империи, истощает ее ресурсы и насмехается над ее обороной, но на самом деле ко времени его кругосветного плавания испанское влияние распространилось так широко и укоренилось так глубоко, что Испания испытывала самое большее легкий конфуз, когда он присваивал в пользу Англии часть ее избыточного богатства.