Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

К Дрейку симарроны прониклись особенным расположением. В 1572 г. они помогли ему захватить огромный груз испанского серебра. После этого набега он фактически стал их правителем – вероятно, свою роль сыграло обаяние его бесцеремонной грабительской тактики и то, что он сам активно старался наладить с ними взаимопонимание. Раньше он был работорговцем, но теперь ему стало отвратительно не только это ремесло, но и испанские солдаты и купцы, которые им занимались. О симарронах Дрейк писал, что это «черный народ, который около 80 лет назад бежал от своих хозяев-испанцев по причине их жестокости и с тех пор основал государство, где были два собственных короля». Беглые рабы были обычным явлением. В разное время их называли palenques, cumbes или quilombos. Обычно они старались уйти как можно дальше от шахт, куда их свозили для подневольного труда, и создавали собственные поселения, где африканские и европейские элементы смешивались с коренным местным населением. Чтобы воспрепятствовать этому, испанцы издали строгие законы Ordenazas para los negros, гласившие, что раба, убежавшего от своего испанского хозяина к преступникам-симарронам, ждало повешение.

К числу таких беглецов принадлежал и африканец Диего, который долгое время был личным слугой Дрейка и помог заключить союз между англичанами и симарронами. Симарроны Дрейка были африканскими рабами, беглыми или оставленными своими испанскими хозяевами. Они породнились с местным населением, и несколько тысяч человек осели в окрестностях Номбре-де-Диос («Имя Бога»). Время от времени они уходили в неприступные горы, откуда устраивали грабительские набеги на испанцев. Испанцы грозили сжечь Номбре-де-Диос, опасаясь, что он может стать плацдармом для более крупных столкновений, превратиться в постоянное поселение или даже государство. В качестве предупреждения испанцы построили вдоль главной дороги ряд виселиц, пообещав казнить непокорных противников.

Так обстояли дела в мае 1572 г., когда Дрейк отплыл на двух кораблях из Плимута, чтобы совершать набеги на испанцев в районе Номбре-де-Диос. Это была его первая независимая экспедиция, слишком опасная и вызывающая, чтобы получить официальную поддержку английской короны, и она далась ему нелегко. Он планировал явиться на Панамский перешеек, который англичане называли Испанский Мэйн, и захватить золото и серебро, хранившиеся в Номбре-де-Диос. Ему действительно удалось завладеть городом и сокровищами, но в бою с испанцами он был ранен, и ему пришлось отступить, бросив добычу. Постепенно залечивая раны, он провел в этих местах почти год, время от времени совершая набеги на испанские корабли и караваны и укрепляя связи с симарронами.

Именно симарроны однажды привели Дрейка и его людей на горную вершину, откуда открывался вид одновременно на Атлантический и на Тихий океан. У каждого, кто побывал в этом таинственном месте, не оставалось сомнений, что два великих океана связаны между собой. К этому времени Дрейк достаточно хорошо знал Атлантику, но Тихий океан оставался для него обширным и неизведанным царством чудес и опасностей.

Прибыв на выбранное для засады место в Номбре-де-Диос, они отправили симарронского шпиона узнать, когда караван мулов с сокровищами выступит в путь. Два симаррона похитили спящего испанского охранника, разбудили его и допросили. Охранник подтвердил все то, что англичане уже знали, и умолял пощадить его.

Дрейк собирался ограбить испанский караван, перевозивший золото и серебро через Панамский перешеек. На сей раз кроме симарронов его сопровождали французские пираты, среди которых был эксцентричный Гийом Ле Тестю, ранее исследовавший Бразилию и всерьез воображавший себя картографом. Во Франции Ле Тестю подарил королю Генриху II комплект из 56 лично составленных им карт, на одной из которых был изображен несуществующий континент. Позднее Ле Тестю присоединился к мятежным французским гугенотам в борьбе против католиков и их испанских союзников и провел четыре года в тюрьме. После освобождения он покинул Францию и снова устремился в Панаму, воспламененный той же страстью грабить испанцев, что и Дрейк. К союзу с Ле Тестю Дрейк относился с осторожностью, поскольку это могло привести к определенным недоразумениям, однако в распоряжении у странствующего французского рыцаря было гораздо больше ресурсов.