Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

После того как на берег вышла вторая группа патагонских великанов, завязался конфликт. По свидетельству пленного португальского лоцмана да Силвы, «один из индейцев закричал нам по-испански: “Magallanes, esta he minha terra”, что означало “Магелланы, это моя земля”». Очевидно, даже столько лет спустя память о Магеллане была еще жива в этих местах. «Индейцы отбежали вглубь суши, – продолжал да Силва, – и, оказавшись на некотором расстоянии от нас, снова обернулись и поразили стрелами двух английских матросов».

Джон Винтер в ответ тоже выпустил стрелу, но в этот миг у его лука порвалась тетива. Вид безоружного англичанина вселил в местных жителей «большое ободрение и смелость, ибо они полагали что получили большое преимущество в своих предательских умыслах и намерениях», – рассказывал Флетчер. О том, что у их противников есть шпаги и огнестрельное оружие, патагонцы, очевидно, не догадывались.

Пока Дрейк и еще несколько человек отступали к своему кораблю, патагонцы выпустили в Винтера тучу стрел, прежде чем он успел снова наладить свою тетиву. Одна стрела попала ему в плечо, а когда он повернулся и побежал, другая ударила его сзади «и пронзила его легкие, однако же он не упал». Пока он готовился в ответ выстрелить из аркебузы, громоздкого длинноствольного огнестрельного оружия, еще один англичанин по имени Оливер «был убит на месте». И тогда генерал-капитан «доблестно бросился в бой против этих чудовищ».

Дрейк приказал своим людям перебегать с места на место и ломать все найденные стрелы. Когда патагонцы израсходуют свои запасы снарядов, они «окажутся в полной власти англичан, которые смогут казнить и миловать их по собственному усмотрению». Один из отряда Дрейка «отправил на тот свет того человека, который убил нашего старшего канонира, – писал Флетчер. – Сделав меткий выстрел из орудия, заряженного пулей и градом, он попал тому в живот и выпустил наружу кишки». В следующий момент сам Дрейк «выстрелил в того, кто первым начал ссору, и также разворотил ему брюхо».

Жертва издала «безобразный и ужасный рев – таков был его крик, словно десять быков подали голос одновременно, терзаемые страшной мукой». К тому времени из ближайшего леса высыпали другие патагонцы, но увидев, что происходит, все они «обратились в бегство, спеша спасти свои жизни». Английские моряки, разъяренные и напуганные, подчинились приказу Дрейка и отступили, не став «мстить им дальше». Дрейк, по словам Флетчера, очень любил павшего Оливера «и скорее предпочел бы спасти его, чем сразить сотню врагов».

Кроме Оливера в стычке погиб еще один английский моряк. Любопытно, что тело Оливера некоторое время оставалось без присмотра, пока англичане переносили на корабль другого убитого. Лишь на следующий день Дрейк и еще несколько человек вернулись к трупу Оливера, «который нашли лежащим там же, где они его оставили, но без камзола и рубашки и с воткнутой в правый глаз английской стрелой». Соотечественники забрали тело Оливера и опустили его в могилу бок о бок с погибшим товарищем «со всем уважением, подобающим земным сосудам бессмертных душ, и с теми почестями, каких достойны храбрые солдаты, павшие в бою».

После этого Дрейк и его команда вернулись в Сан-Хулиан, где их ожидал новый неприятель – голод. «Наши запасы начали сокращаться, – писал Флетчер. – Впрочем, нам удалось найти маленьких мидий, оказавшихся хорошей заменой мясу, да и морские водоросли оказались весьма недурны на вкус. Мы обшарили все местные закоулки в поисках каких-нибудь закусок, но все же нам не удалось найти ничего лучше тех ракушек, что заменили нам мясо. Кое-где нам попадались лишь пустые гнезда, покинутые их обитателями, – другими словами, мы находили только раковины моллюсков на берегу, где пировали великаны». Разбросанные раковины, по словам Флетчера, имели «столь необычный вид, что люди, не увидевшие их своими глазами, вряд ли поверили бы, что такое возможно: одна пара створок весила не меньше четырех фунтов», а скрывавшийся внутри моллюск весил, по его оценкам, «не менее одного фунта – вполне подходящая порция для великана». Итак, англичанам удалось наполнить желудки, но дальше их ожидала более серьезная опасность, и на этот раз она возникла в их рядах.

Флетчер утверждал, что Дрейк впервые услышал о предательских планах Томаса Даути еще до отъезда из Англии, сидя в саду около своего дома в Плимуте, «однако он не поверил, что это правда и что человек, которого он так сильно любил, способен на подобное». Дрейк считал, что, если он станет относиться к Даути «со всем возможным одобрением, уважением и любезностью», все будет хорошо. На борту он предоставил Даути полную свободу действий, а когда другие попытались предупредить его, что Даути замышляет предательство, Дрейк оскорбился.