Пират Его Величества

При упоминании столь значительной суммы глава испанской делегации передернулся. Это был мужчина лет шестидесяти, с вытянутым узким лицом с кустистыми бровями над глубоко посаженными карими глазами. Гектор задумался, не имеет ли он отношения к семейству на портретах и к молодой девушке на одном из них.

— Это огромные деньги. Больше, чем мы можем дать, — сказал мужчина, обменявшись взглядами со своими спутниками.

— Сто тысяч песо, — жестко повторил Уотлинг.

Испанец беспомощно развел руками.

— Чтобы собрать столько денег, потребуется не один день.

— У вас времени до завтрашнего полудня. Деньги должны быть привезены сюда в полдень. До того город остается в руках моих людей, — возразил Уотлинг.

— Хорошо, — ответил испанец. — Мы втроем сделаем все, что в наших силах.

Посланцы сели на коней и медленно поехали прочь.

Глядя на удаляющихся испанцев, один из буканьеров рядом с Уотлингом спросил:

— Как думаешь, сдержат обещание?

— Сомневаюсь, — напрямик рубанул Уотлинг, — но нам нужно время, чтобы тщательно обшарить город. Я хочу, чтобы обыскали церкви, там могут быть золоченые статуи. Не забудьте вскрыть плиты пола. Под ними священники обычно зарывают свои сокровища. Сегодня вечером выставим удвоенные посты, на случай, если испанцы под покровом темноты попытаются вернуть город.

* * *

Сорок восемь часов спустя Гектор терялся в догадках, не обвинят ли его и Дана в трусости или дезертирстве. Они тайком выскользнули из Ла-Серены, не поставив о том в известность Уотлинга, и направились к месту высадки. Там с помощью Жака они убедили охрану у лодок дать им маленькое каноэ, чтобы вернуться на борт «Троицы». Как и было запланировано, корабль стоял несколькими милями дальше вдоль побережья, на якорной стоянке Ла-Серены, и дожидался возвращения участников набега вместе с награбленным ими добром.

— Где Уотлинг? — окликнул гребцов Шарп, когда каноэ подошло к борту.

— Все еще в Ла-Серене, — ответил Гектор.

— А добыча? — поинтересовался капитан. Он видел, что в каноэ ничего нет.

— Ее немного, по крайней мере, так было, когда мы уходили, — ответил капитану Гектор после того, как они с Данном вскарабкались по завалу округлого корпуса галеона у кормы и оказались на главной палубе.

— Но точно Уотлинг и его люди захватили город?

— Да, и почти без сопротивления. Горожане согласны дать выкуп в сто тысяч песо, если наши люди уйдут.

— Тогда чего они ждут? — спросил Шарп.

— Обе стороны не соблюдают уговор. Ночью того дня, когда заключили сделку, боцман с отрядом из сорока человек совершил вылазку, надеясь застать испанцев врасплох и ограбить их. Назавтра жители Ла-Серены открыли затвор городского водохранилища. Когда мы проснулись, на улицах воды было по колено.

Шарп нахмурился.

— Полагаю, они решили, что так нам будет труднее сжечь город.

— Уотлинг пришел в бешенство. Когда я уходил, люди разоряли церкви, обламывая любой замеченный золотой или серебряный листок, разбивали окна, переворачивали статуи.

— Ты же должен быть с ними.

— Важнее предупредить вас, что за ними вот-вот захлопнется ловушка. Я пытался сказать Уотлингу, но он был разъярен и ничего не хотел слушать.

— Какая ловушка?

— Дан ходил на разведку. Он насчитал по меньшей мере четыреста солдат-ополченцев. Они занимали позиции для засады по обе стороны дороги, что ведет сюда. Солдаты будут ждать возвращения наших людей. А потом, когда те, нагруженные добычей, пойдут к якорной стоянке, испанцы всех перебьют.

Капитан Шарп задумчиво смотрел на берег. Никаких признаков жизни. Он мог различить флагшток на высокой каменной дозорной башне, построенной испанцами для наблюдения за якорной стоянкой. Будь на башне часовые, они давным-давно бы подняли сигнальные флаги, предупреждая о враге войска в глубине материка. Но флагшток был гол. Никакого движения ни у складов, ни на широкой каменисто-песчаной дороге, что вела от галечного пляжа в сторону городка. Но под прикрытием прибрежной возвышенности, там, где с корабля ничего не было видно, могло происходить что угодно. За косогором вполне могли сосредотачиваться испанские войска. Шарп взял Гектора под руку.

— Давай-ка я тебе кое-что покажу, — сказал он, ведя юношу на корму корабля. — Посмотри вниз, за борт. Видишь?

Гектор всмотрелся — на деревянном руле галеона и его креплении виднелись черные следы подпалин. Отметины от огня.

— Пытались поджечь руль и лишить корабль управления, — сказал он.

— Если бы это удалось, «Троица» была бы искалечена, — произнес Шарп. — К счастью, мы вовремя заметили огонь и успели его потушить, пока тот не успел разгореться. Кто-то с берега незамеченным подкрался в темноте к кораблю, насовал между рулем и кормой просмоленных тряпок и поджег.

Гектор вернулся мыслями к тому, как Дан лишил управления испанское патрульное судно у побережья Кампече.

— Смелая затея.

— На пляже мы обнаружили поплавок, которым, должно быть, воспользовался поджигатель. Надутый мешок из конской шкуры.

Шарп развернулся лицом Гектору и с яростью в голосе произнес: