Пиратская угроза

Пилотируя, Каин мысленно, но очень витиевато матерился, как это могли только пилоты. Ну как можно выходить в реальный бой на не опробованной машине?! Все свое внимание он сосредотачивал на самом пилотировании, потому как это было очень необычно, тэшка то и дело выкидывала какие-то фортели, то с рулями что-то не так, то с тягой… и за ней требовался глаз да глаз. А ведь через минуту начнется мочилово! И скорее всего, если ничего не предпринять, не освоиться, мочить будут его.

— Начинаем танец…

Самолеты противных сторон сблизились, произошла короткая перестрелка, не принесшая никому никаких дивидендов, и пошли на встречный разворот. Тут сороковик повело, нештатно сработали рули, и машину закрутило. Каину пришлось приложить изрядные усилия, чтобы выровнять полет. Стоило ему только обрести контроль над тэшкой, как он увидел, что Бонд, Джеймс Бонд сидит у него на хвосте.

— Обер — Ригелю, рано подставился…

— Я не подставлялся… машина сама так решила — подставиться…

— Понял… работаем дальше… Бегай пока.

— Понял. Ничего другого мне и не остается.

В общем-то неважно, как связать машины противника, самому сесть на хвост или позволить противнику сесть на хвост тебе (последний вариант хуже, так как нужно следить, чтобы тебя не уделали слишком быстро, а точнее, чтобы совсем не уделали), главное, что он так или иначе связан и абордажные шаттлы почти без проблем под прикрытием катеров подбираются к своей цели.

Вопрос в том, сколько у них времени до того момента, когда в зоне пиратских действий появится корабль Флота и не попытается пресечь безобразие самым жестким способом…

Каин Иннокент на пределе своих возможностей уходил от «сокола», и впрямь точно одноименная хищная птица, бросающаяся на неуклюжую жертву. И непонятно, каким чудом бывшему капитану удавалось уйти с линии огня.

Он действовал бездумно, на одних инстинктах, лишь краем сознания реагируя на внешние данные и бормотание бортового компьютера. В этом неописуемом состоянии, когда словно на каких-то энергетических уровнях происходит слияние человека и машины, он больше полагался на свои чувства, ощущения того, что может, а чего не может Т-40.

Каин вдруг подумал отстранившейся частью сознания, наблюдающей за всеми его действиями точно со стороны, что более полного контакта с машиной, большего взаимопонимания, да-да, именно взаимопонимания, у него еще никогда не было.

Но как бы ни было велико взаимопроникновение двух сущностей, живого и неживого, более совершенная техника достанет рано или поздно. Снаряды и так уже проносятся в опасной близости, еще немного — и они угодят точно в цель.

— Обер — Ригелю, ты еще жив?

— Ага… вашими молитвами…

— Хорошо. Я посадил себе на хвост восьмого… хотя пришлось повозиться, слишком уж он дурной оказался.

«Мне бы твои заботы!» — хмыкнул Каин.

— Начинаем отработку маневра, Ригель… Давай вектор.

Стоило только отвлечься от пилотирования, немножко разорвать связь с машиной, как тут же последовало наказание, и по борту сороковика дважды ударило. Машину повело, на четверть упала тяга, и чтобы его окончательно не расстреляли, как в тире, Каину пришлось снова все внимание переключить на управление.

— Вектор! Назови вектор! — продолжал требовать Обер.

— Семнадцать — сорок пять! — выкрикнул в эфир Каин, даже не глянув на радар и не зная, сможет ли он сам выйти на данную линию. — Время выхода — тридцать секунд!

— Понял… действуй.

Рыча от злости, боли и напряжения, срываясь на хрип, Иннокент пилотировал Т-40 так, что казалось, выжимал из него то, чего даже конструктора не закладывали.

А вот и вектор 17–45.

— Обер — Ригелю, захожу сверху тридцать пять градусов.

— Вижу…

— Готовься принять подарок.

— Готов…

Сначала мимо пронесся «шмель» Обера, а вслед за ним, уже в непосредственной близости, прямо перед Иннокентом — «сокол». Каин, с винтом уходя от своего противника, устремился за наездником Обера и, только поймав цель в перекрестье прицела, застучал из пушки.

Скорострельность одноствольной ГПД просто удручала, и Каин подключил дополнительные пушки и сделал осевой винт, создавая тем самым широкий разброс заградительного огня. Ему повезло, один из снарядов из ГПД повредил двигатель «сокола», из-за чего скорость его сильно упала, и две четырехстволки забросали противника снарядами, снося крылья, хвост и дырявя борт.

Поразив противника, Каин тут же пошел на вираж, пытаясь оторваться от своего наездника. Впрочем, он уже был свободен и мог методично добить «сокол», но не стал.

Стоило только наезднику Обера осознать, что он сам стал свиньей, и начать метаться из стороны в сторону, уходя от огня тэшки, «шмель» Обера пошел на крутой разворот, чтобы сбросить самолет с хвоста Т-40. И это ему удалось.

— Молоток, Ригель!

— Спасибо…

— Давай теперь за восьмым!

Иннокент быстро нашел Обера, убедился, что рядом нет никого, кто ему мог бы угрожать, никому не требуется экстренная помощь, у всех идут ровные дуэли, и погнался за «соколом» под номером 008, заходя бедняге наперерез.