Пиратский остров; Молодые невольники

– Очень может быть, – отвечал Гарри. – Но почему ты решил, что это следы Голаха?

– Потому что ни у кого на свете не может быть такой огромной лапы, как у Голаха, да и другой человек не мог бы оставить такого глубокого следа.

– Повторяю вам, – сказал Теренс, услышав замечание кру. – Повторяю вам, что всем нам придется идти с Голахом в Тимбукту. Мы его собственность. Эти арабы захватили нас только на несколько дней, но когда они все будут перебиты, то мы последуем за черным шейхом в противоположную сторону.

Гарри не возражал против такого предсказания, которое, конечно, имело под собой веские основания. Четверо из одиннадцати арабов, составлявших караван, были уже убиты, пятый умирал. Матрос Билл объявил, что Голах с сыном и зятем могут вступить в борьбу с шестью остальными арабами; по его мнению, один Голах по силе, хитрости и решимости стоит четверых из их новых господ.

– Но мы будем помогать арабам, – вмешался Колин. – Я думаю, мы тоже что-нибудь значим.

– Конечно, значим – мы товар, – отвечал Гарри. – Впрочем, мы здесь беспомощны, как дети, и себя-то защитить не сумеем. Ну что мы можем сделать? Хваленое превосходство нашего племени не находит подтверждения в здешних пустынях. Мы здесь не в своей родной стихии.

– Да, вот это справедливо! – воскликнул Билл. – Но мы уже неподалеку от нее. Провались я сквозь землю, если нос мой не чует соленой воды. Клянусь, поверни мы только на запад – и увидим там море еще до ночи.

Во время этого разговора арабы держали совещание насчет того, что им делать. Разделить лагерь и послать половину в погоню за врагом было бы в высшей степени неразумно: как посланная в погоню, так и оставленная часть для охранения каравана окажутся слишком слабы, чтобы одолеть такого свирепого врага. Единство – вот сила, и все постановили, что надо крепче держаться вместе на случай посещения Голаха, которого они ждали как неизбежность, и потому готовились к нему.

Следы, ведущие из оврага, просматривались по крайней мере на расстояние мили в том направлении, куда отправлялся караван. Тут же были найдены следы верблюдов и лошадей, которые указывали на то, что враги сели на лошадей и уехали на запад. Арабы могли бы уклониться от встречи с Голахом, направляясь по-прежнему к востоку; но они хорошо знали, что в том краю на пространстве пяти миль нигде не было воды. Сверх того, они совсем не желали уклоняться от встречи с врагами. Напротив, они жаждали мщения и с нетерпением ждали, когда наступит эта минута.

Им предстояло по крайней мере два дня пути, прежде чем будет оазис. Когда все уже было готово к выступлению и арабы стали трогаться, вдруг обнаружилось еще одно обстоятельство, которое помешало их немедленному отъезду. Раненый товарищ все еще не умирал. Все видели, что ему недолго оставалось жить, потому что нижняя часть его тела уже окостенела, как у мертвого. Через несколько часов должны прекратиться его страдания, но товарищи не могли ждать даже эти часы или минуты, пока испустит дух этот несчастный страдалец. Они стали копать яму как раз подле умирающего. Недолго продолжалась их работа. Как только могила была готова, взгляды всех снова обратились на беднягу. А тот все еще был жив и по душераздирающим стонам можно было судить о его мучениях.

– Бисмилла! – воскликнул старый шейх. – Почему ты не умираешь, приятель? Мы ждем не дождемся, чтоб отдать тебе последний долг.

– Я умер, – произнес страдалец слабым голосом и, видимо, с большим трудом.

Сказав это, он замолк и лежал неподвижно, как труп. Шейх положил руку на его висок и воскликнул:

– Да, слова нашего друга запечатлены истиной и мудростью. Он умер.

В ту же минуту раненого сунули в яму и поспешно стали засыпать песком. В это время руки его судорожно сжимались и тихие стоны вырывались из его груди, но все делали вид, что ничего не замечают и не слышат, отказываясь признавать факт, что их товарищ еще жив. Куча песка совершенно скрыла тело и в ту же минуту старый шейх отдал приказание, и весь караван двинулся в путь вслед за ним.

Глава LVIII. Снова у моря

Вскоре выяснилось, что чутье не подвело матроса Билла: море было близко. Вечером того же дня солнце закатывалось за чистый горизонт, и опытные глаза моряков сразу определили отличие от бескрайней знойной пустыни, по которой они так долго странствовали. Слабый и далекий отсвет любимой стихии доставил радость старому матросу.

– Вот она, наша родина! – вскричал Билл. – Провались я сквозь землю, если опять когда-нибудь потеряю ее из виду! Нет уж, меня не похоронят в песке. Если придется умирать, так я уйду под воду, как подобает доброму христианину. Умей только я плавать, мигом бы отправился прямо в нашу старую Англию, на том далеком берегу!