Пираты

– Но в море-то вы ходили. – Он легко, играючи управлялся с судном.- Это сразу видно. Море у вас в крови.

Похвала была неожиданно высокой, да еще от Горна,

– Я ходил в Средиземноморье. И один раз пересек Ла-Манш. И все.

– Это больше и дальше, чем одолели многие. Иной переползет через лужу на улице и уже оглядывается на пройденный путь.

Я улыбнулся, но не стал уточнять, что мое первое путешествие окончилось крушением на береговых рифах, а во время второго я чуть не потерял судно – этот самый «Дракон» мог запросто оказаться жертвой моей неосмотрительности.

– Вам везет, мистер Спенсер. У вас хорошее судно, славный капитан. Славный, как мне кажется, во всех отношениях.

– Так оно и есть.

– Вы с ним давно знакомы?

– Всю жизнь. Когда я был еще мальчиком…

– Положим, вы еще и сейчас мальчик, мистер Спенсер,- охладил мой пыл Горн.

– Значит, когда я был еще ребенком. Я называл его дядей Стэнли.

– Да ну? – Горн улыбнулся, глядя на меня синими, как море, глазами.

– Он мне не родственник. Он был деловым партнером отца, но конторы и бухгалтерия ему не по нутру, и он стал моряком.- Мне было приятно, что Горн задержал меня. – Когда я был маленьким, я жалел, что не он мой отец, точнее, что мой отец не похож на него.

– И поэтому вы теперь на его судне?

– Точнее, он на нашем судне. «Дракон» принадлежит моему отцу, капитана выбрал я, и мы с ним вместе набрали команду. Они все ходили раньше на судах моего отца.

– Кроме канонира.

– Да, верно. Кроме канонира.

Колесо штурвала повернулось, и руки Горна двинулись вместе с ним. Мне пришло в голову, что, если бы судно могло испытывать чувства, «Дракон» полюбил бы Горна. Шхуна летела, как на крыльях.

– Он боится моря, – изрек Горн, немного помолчав.

– Мистер Эбби?

– Ваш капитан.

– Ничего подобного! – возмутился я.

– Его каюта зашторена, постоянно затенена.

– Он всю жизнь был моряком.

– Прибрежным моряком. Малый каботаж, так?

Мне нечего было возразить. Действительно, Стэнли Баттерфилд в основном курсировал вдоль побережья.

– Но он не боится.

– Посмотрим, мистер Спенсер.

Горн повернулся к парусам. Было ясно, что разговаривать он больше не собирается. Я прошел вперед и занял свое любимое место на носу. Громадная резная голова дракона, которая однажды выловила меня йз волн, ожесточенно жевала море деревянными зубами, выплевывая брызги и пену.

Я любовался ее яростью, наслаждался биением волн. Потайной люк в глотке драконьей головы теперь заделан, секретный носовой отсек соединен с внутренними помещениями шхуны, через которые можно туда попасть. Эту темную и затхлую конуру, напоминающую о шпионских и контрабандистских «подвигах» «Дракона» мы называли «Пещерой». Но она так же гулко резонировала от ударов волн, как и в прежние времена, давая «Дракону» собственный неповторимый голос, постоянный и низкий грозный рев.

Усевшись у бушприта, я любовался морем, и менее всего мне хотелось бы видеть сейчас именно Роланда Эбби. Но вот он уже сидит рядом со мной.

– Бы говорили с Горном. – В голосе его – чуть ли не упрек.

– Ну и что?

– О нет, ничего. Но я бы предпочел поговорить с рыбой. От нее и то больше узнаешь.

– Вам не нравится Горн.

– Я ему не доверяю. Знаете, как его прозвали в кубрике?

– Нет.

– Словоплет. Он наплетет вам, что хочешь, в любой момент. Он из лжи спрядет правду, ваш Горн. Он может выткать из вранья целую картину, в правдивости которой вы уже не усомнитесь.

– И когда он соврал? – заступился я за Горна.

– А когда он сказал правду? – парировал пушкарь.

Море выплюнуло нам под ноги клочья пены. Резная драконья голова погрузилась в волну и вынырнула, расплескивая воду.

– Он сказал вам, почему отвернул, когда заметил нас? – напирал Эбби. – Сказал? Или каким это образом он умудрился сбежать с гражданского пакетбота в военно-морской шлюпке? Или кто ему так разукрасил спину?

– Я ничего не знаю про спину. Я его без рубашки не видел.

– Если он скажет, что это плетка, то соврет. – Солнце засияло в стеклянном глазу Эбби. – Плетка на такое не способна.

– На какое – «такое»?

– Живодерство.- Это слово он как будто выплюнул. – На такое способен только Генри Морган. Или капитан Кидд, чтобы скоротать досуг.

– Пираты?

– Точно. Их почерк.

– Но они оба уже давно умерли.

Эбби мрачно глянул на меня исподлобья.

– Вы уверены? – В голосе его появились нотки таинственности.

– А что, разве не так? – Я не мог сдержать раздражения. Точно, у него не все дома.

Опять он смотрел на меня стекляшкой, и я не мог понять, подмигивает он мне или просто закрыл здоровый глаз.

– Кидда повесили не так уж давно. Да и последние из его дружков еще полгода назад были живы.

– Ему было бы больше ста лет!

– Да, он на столько и выглядел, – согласился Эбби.- Тяжко он умирал, болтал о крови, костях и спрятанных сокровищах. Утонул на мелководье, старый попугай, вещая, как дервиш, и вешая на уши дуракам лапшу о сокровищах капитана Кидда.

– Где они спрятаны, эти сокровища?

– В Вест-Индии, разумеется.

Меня охватило какое-то беспокойство, сердце забилось чаще, мне стало жарко. Из книжек о пиратах я знал, что острова прямо-таки нашпигованы пиратскими сокровищами.