Пираты Каллисто

Пока я думал об этом, разговор между Тутоном Занадарским и Арколой из Черного Легиона продолжался, и я пропустил несколько слов. Они спорили о цене, которую назначил принц за принцессу Шондакора, но как раз когда я снова начал прислушиваться, Аркола внезапно прервал разговор. Его лицо исчезло, шар снова стал пустым. Тутон с застывшей кривой усмешкой отвернулся от прибора и вышел из комнаты.

И я понял, что должен вырвать Дарлуну из когтей предателя-принца, который продаст принцессу завоевателям ее города, если они предложат достаточно высокую цену!

Я тоже невесело улыбнулся.

Значит, мне нужно освобождать уже двоих, а я сам пленник в тайном каменном лабиринте!

* * *

Если и существует тайный выход или скользящая стена, которые позволили бы выйти в жилую часть крепости, то я их не нашел. Лукор, конечно, о них знал, но он где-то затерялся или уже схвачен, а может, и мертв — убит за вставшей между нами каменной стеной.

Вскоре я снова заблудился в темном лабиринте.

Часами бродил я по извивающимся каменным коридорам. К этому времени уже, наверно, наступил день — последний день праздника, когда пленников выпускают из тьмы на свет, где их ждет быстрая и ужасная смерть от когтей свирепых хищников.

После бесконечных часов блуждания я наконец оказался в глухом помещении.

В стене решетчатое окно, первое, которое я увидел в этом лабиринте. Мои надежды ожили.

Сбросив плащ свинцового отчаяния, от которого повисли плечи и отяжелел шаг, я ринулся вперед. Возможно, это выход, который я ищу. Может, я все-таки помогу своему другу Кодже. Иначе он обречен.

Но тут я запнулся о какое-то препятствие на полу, потерял равновесие и ударился головой об пол.

Я все испортил.

Явился в крепость, как герой романтической мелодрамы, стремясь голыми руками спасти из плена своего осужденного друга.

Вначале я потерял Лукора. Потом заблудился. И наконец упал и потерял сознание.

Падая, чувствуя, как теряю сознание, я ощущал горечь поражения.

Коджа оказался на арене из-за меня. И теперь, в час величайшей нужды, я не смог помочь ему.

На мгновение я почувствовал отчаяние от мысли, что не в силах помочь первому жителю Танатора, удостоившему меня своей дружбой.

Глава двенадцатая Праздник крови

Очнулся я от шума. Прошли ли мгновения или часы — не знаю.

Волна звуков вздымалась и падала, как море, как оглушительный шум прибоя.

Я неловко сел и схватился за голову. Волны боли пробегали в голове, их ритм соответствовал ритму звука.

Вначале я не мог вспомнить, где я. Помигал в полутьме, разглядел маленькую каменную комнату. И тут я все вспомнил: Лукор, ловушка, бесконечные часы блужданий в темном лабиринте.

Но теперь вокруг меня не тьма, а свет. Дневной свет!

И я узнал этот вздымающийся и опадающий рев. Звук многих сотен голосов.

Где я?

Я вскочил на ноги, не обращая внимания на боль в разбитом лбу, и через зарешеченное окошко увидел ослепительное зрелище: изгибающиеся ряды каменных скамей, заполненных ярко одетыми жителями Занадара, у их ног посыпанная песком арена, где безоружные люди сражаются с дикими зверями.

Каменная келья выходит на саму арену! Какая злая ирония: я не могу помочь Кодже, но вынужден беспомощно смотреть, как он идет навстречу смерти!

Я неистовствовал, плакал, бросался на решетку маленького окна, но она была слишком прочной даже для земных мышц. Я и на самом деле бессилен.

Как я оказался в этой комнатке? Я старался вспомнить и вспомнил. Увидел окно и устремился к нему, а нога задела за что-то на полу, я упал и ударился головой.

Я посмотрел вниз, и сердце мое дрогнуло, когда я увидел в полу железное кольцо.

За него я и зацепился.

Но эта же штука может оказаться и выходом из этой темницы отчаяния. На Земле, по крайней мере, такие кольца крепятся к люкам.

Нагнувшись, я внимательно осмотрел каменный пол. Света было мало, поэтому я проверил на ощупь — провел кончиками пальцев по пыльному полу.

Правда — пальцы нащупали прямоугольные очертания люка.

Я схватится за кольцо и начал тянуть, а рев отдаленной толпы продолжал доноситься до маленькой комнаты. На лбу выступил пот, я тянул изо всех сил, но бесполезно.

Выпустил кольцо и посидел на корточках, собираясь с силами.

Потом дернул одним усилием груди, спины, рук и плеч.

Кажется мне или щель действительно стала шире?

Снова и снова пытался я поднять каменную плиту, лицо у меня почернело от усилий, кровь ревела в ушах, сухожилия трещали от напряжения.

Тут я услышал громкий щелчок — поразительно громкий в маленькой каменной келье: то, что удерживало каменную дверцу, подалось, и у моих ног в полу открылось черное отверстие. Каменная дверца с громом ударилась об пол, и я увидел, что ее держало: внутренняя поверхность дверцы была покрыта толстым слоем штукатурки. Несомненно, коридор и комната внизу недавно были оштукатурены, и рабочие не знали о существовании этого люка.

Я лег на пол и заглянул в темное отверстие, но ничего не увидел. До меня доносились голоса и аплодисменты, и я понимал, что нельзя ждать. Может, уже сейчас мой храбрый Коджа безоружный противостоит на арене какому-нибудь чудовищу, а я тут медлю!