Пираты Ледового моря

Я сидела на привязи и ожидала своей участи, в ушах у меня непрестанно звенел доносившийся из-под земли стук. Я закрыла глаза и попробовала представить, какие удары принадлежат Мики. Может, те ритмичные, похожие на тиканье часов? Или медленные, словно кто-то берет паузу на раздумье после каждого удара? Или те, что отдаются эхом, так что звук получается двойной?

Пираты, сидевшие у стены, похоже, скучали. Они все время зевали и переговаривались друг с дружкой. Наверняка хотели поскорее вернуться к приятелям на «Снежном вороне», считали, поди, что это каторжная работенка, – негоже им сидеть вот так у шахты и сторожить детей. Им хотелось выйти в море, но приходилось ждать, пока растает лед.

Голубка не обращала на них внимания, была занята своей костью. Наконец она с ней расправилась, провела языком по передним зубам, чтобы их очистить, а потом посмотрела на меня.

– Как тебя зовут?

– Сири.

Она кивнула и оглядела меня от сапог до макушки.

– Ты здоровая?

– Да.

– Сильная?

– Наверное.

Она кивнула в сторону дыры, которая вела в шахту.

– Чем ты сильнее, тем больше у тебя шансов здесь продержаться, – сказала она. – А маленькие и слабые выдерживают недолго, они ломаются первыми.

Я сглотнула, у меня голова пошла кругом. В глазах потемнело, и в этой темноте начали выплывать жуткие картины: трупы маленьких детей из шахты, со сломанными спинами и бледными щеками.

– Как… – произнесла я пересохшими губами. – Как это происходит?

Голубка откинулась на спинку стула, подвинула к себе кружку. А потом стала рассказывать, как устроена работа на шахте Белоголового.

Утром каждый ребенок надевает на спину корзину, берет фонарь и кирку. Всех детей спускают вниз, а дальше уже они расползаются – кто куда. Там внизу много длинных петляющих коридоров, целая сеть тоннелей и подземных комнат. Ну и потом они начинают рубить уголь. Рубят и рубят, пока ни о чем другом уже и думать не могут, натруженные руки сами машут киркой, так что кажется, вот-вот сойдешь с ума от всего этого. А кто наконец наберет целую корзину угля, взваливает ее на спину и ползет назад, потому что с полной корзиной можно возвращаться наверх.

Я вздрогнула и посмотрела на отверстие шахты – черное горло, которое глотало детей по утрам и выплевывало назад, когда работа заканчивалась. Потом я перевела взгляд на Голубку.

– Сколько времени требуется на то, чтобы набрать корзину?

Голубка сделала глоток из оловянной кружки.

– Сама завтра узнаешь.

Больше мы ни о чем не разговаривали, просто сидели молча и слушали беспрестанный печальный стук, доносившийся из-под земли, и болтовню пиратов, проклинавших свою охранную службу. Тот пират, что сидел у дыры и дремал, проснулся и принялся выковыривать грязь из-под ногтей ржавым ножом.

Часа через два зазвенел корабельный колокол. Я подняла голову, но не сразу поняла, откуда доносился звук. А потом увидела, что колокол прикреплен на подъемник и от его языка вниз на дно шахты свисает веревка. Пираты повскакивали с мест; тот, у кого была татуировка на щеке, потянулся и прошипел:

– Пора!

Самый здоровенный пират, сидевший у дыры, спустил клеть. У меня закололо в животе, пока я ждала долго-долго, когда же она достигнет дна. Тем временем двое других проверили свои ружья: заряжены ли они.

Бородатый верзила начал поднимать клеть. Он не особенно напрягался, но времени, конечно, ему потребовалось больше, чем на спуск.

Наконец клеть оказалась наверху. Там стоял один мальчик. Я взглянула на эту почерневшую насквозь худую фигурку и ужаснулась. Он был похож на насекомое. Ноги черные, штаны и рубашка черные, руки, шея, лицо и волосы тоже. Корзина, полная до краев, тоже была черная, как и кирка, которую он держал руке, а фонарь в другой оказался настолько черен, что огонек внутри был едва различим за стеклом. Только глаза мальчика были не черные, а зеленые.

Он вышел из подъемника, задул фонарь и оставил его вместе с киркой на полке. Потом высыпал уголь, так что на полу образовалась горка, и повесил корзину на крючок рядом с тем местом, где я сидела. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал, просто прошел к дверям и сразу же опустился на пол, чтобы отдохнуть. Пираты с винтовками наготове следили, чтобы он, не дай бог, не задумал сбежать. Но мальчик на них даже не посмотрел. Он сидел, обхватив колени руками и опустив голову на сплетенные руки.

Через минуту колокол ударил снова. Наверх поднялся еще один ребенок. Тоже мальчик, немного младше первого. Он так же привычно оставил фонарь и кирку, высыпал корзину, а потом ушел ждать к дверям, под присмотр вооруженных охранников.

Мне не терпелось увидеть, как из подъемника выйдет Мики, хотелось поговорить с ней, убедиться, что она жива и невредима. Но и в следующий раз, когда бородатый пират вытащил с глубины деревянную клетку, там была не Мики, а долговязая девочка лет двенадцати. Ботинки ее были сплошное рванье, куртка – одни лоскуты, так что девочка казалась похожей на недоощипанную птицу.