Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках

Затем к присутствующим обратился Доминго Юкалла, чернокожий: «Не ищите милости здесь, молитесь Господу. Нас привели сюда, чтобы убить. Это все построили не зря. Здесь мы расстанемся с жизнью. Вы знаете, что я невиновен, но должен умереть вместе со всеми. Здесь нет никого, кто сделает нам добро, поэтому уповайте только на Всемогущего Господа. Мы не дети, а мужчины, и вы знаете, что умрут все и те люди, которые нас убивают, через несколько лет тоже умрут. Когда я родился, мой путь к смерти был определен Богом. Я никого не обвиняю. Я был захвачен пиратами, и они заставили меня помогать им. Они не позволили мне сидеть сложа руки. Я не могу доказать, что это правда, поэтому обо мне судят по тем людям, с которыми я оказался вместе. Я приговорен к смерти несправедливо, но я никого не виню. Мне просто не повезло. Помолимся. Мы невиновны, и нам не придется долго каяться. Я пришел сюда не для того, чтобы обвинять. Смерть все равно придет, в этот день или другой; лучше к невиновным, чем к виновным». После этого он присоединился в общей молитве. Казалось, что остальные приговоренные питают к нему глубокое уважение. Он выбрал такие молитвы, которые, по его мнению, наиболее подходили к сегодняшнему дню. Сотни людей стали свидетелями мужественной твердости этого негра. Наблюдая, как внимательно слушает стоящий рядом человек жалобы одного из приговоренных, он стал переводить его речь на английский язык. Твердым шагом, с решительным выражением лица он поднялся на виселицу. Видя, что палач никак не может развязать узел петли на шее одного из приговоренных, он развязал его зубами, а потом стал истово молиться, пока под ним не упала крышка люка.

Мигуэль Хосе заявил о своей невиновности: «Я никого не грабил, не убивал. Я умираю невиновным. Я старик, но моя семья почувствует мою незаслуженную смерть».

Франсиско Мигул молился искренне, но беззвучно. Его душа, похоже, покинула тело еще до казни.

Брети Гуллимиллит призвал всех в свидетели своей невиновности. Ему, как он сказал, не имело смысла говорить неправду, ибо он вскоре предстанет перед Богом.

Аугустус Эрнандес вновь и вновь твердил о своей невиновности и утверждал, что не сделал признания, так как ему не в чем было признаваться.

Хуан Эрнандес проявил упрямство, когда палач натягивал мешок на его голову. Он закричал: «Снимите это с моих глаз» – и содрал мешок о стойку виселицы.

Мигуэль Хосе сказал то же самое и стащил с себя мешок, потершись головой о стоящего рядом пленника.

Педро Нондре громко вопил о помилования. Он горько плакал. Его тело было покрыто следами глубоких ран.

Все десять, внесенные в списки, поднялись на виселицу. Закрепив веревки, служители открыли люки. Нондре был очень тяжелым, его веревка порвалась, и он живым упал вниз. Хуан Эрнандес боролся долго. Лима сильно бился в конвульсиях. Старик Гуллимиллит и Мигул, видимо, умерли еще до открытия люка. Юкалла (чернокожий) дернулся один раз, и все было кончено.

Когда Нондре очнулся и увидел безжизненные тела своих товарищей, он издал душераздирающий вопль. Заломив руки, он заорал: «Пощады, пощады, меня убивают без причины. О, добрые христиане, защитите меня, защитите. Или нет христиан на этой земле?»

Затем он поднял глаза к небу и молился долго и громко. Когда его повторно повесили, он долго бился в конвульсиях. Он был очень крупным мужчиной и умирал тяжело.

Пираты обстреливают лодку лейтенанта Кирни, ведущего разведку берега