Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках

Я нисколько не сомневаюсь, что злобные пираты имеют связи со многими жителями Кубы, а правительство этой страны, по-видимому, во многих случаях их покрывает и поддерживает.

Для меня было огромной радостью узнать уже после написания этого рассказа, что мистер Брэкет и его спутники живы и здоровы и находятся в Порт д’Эспри примерно в сорока лье от Тринидада. Я получил от него письмо с сообщением, что при первой же возможности он приедет в Тринидад. Выяснилось, что, добравшись до обломков моего судна, они обнаружили лодку, пришедшую с берега, чтобы забрать часть груза с «Усилия». На ней они и дошли до Порта д’Эспри. Почему он не пришел к нам на помощь, станет ясно после того, как он снова вернется на родину, если, конечно, все сложится удачно и он увидит своих друзей.

Мне не терпелось узнать, что стало с Джемиесоном, который, как помнят мои читатели, был удержан на борту испанского брига «Благоразумие» неподалеку от Тринидада. Я ничего о нем не слышал месяцев восемнадцать с тех пор, как вернулся домой, но потом получил от него письмо из залива Монтего, Ямайка, в котором он сообщал, что живет теперь на этом острове. Я немедленно написал ему ответ и пригласил приехать в Соединенные Штаты. В августе 1824 года он прибыл в Бостон на пассажирском корабле под командованием капитана Уилсона из Кахассета. Наша встреча была очень трогательной. Эпизоды наших испытаний, сцены, которые ушли навсегда, испытания, через которые нам пришлось пройти, воскресли в нашей памяти. Эти события свели нас, а потом надолго развели. Я вновь увидел своего спасителя, который по воле Провидения вернул мне дом, семью и друзей. Я не мог не испытывать к нему горячей благодарности. Моя семья была рада видеть его и оказала ему самый сердечный прием. Он рассказал мне, что после нашего расставания в Тринидаде он остался на борту испанского брига. Капитан спросил его и его спутников, не хотят ли они вступить в его команду. Французы ответили, что они согласны, а Никола ничего не сказал, собираясь при первой же возможности бежать. Испанский бриг впоследствии встретился с колумбийским бригом, который был вооружен восемнадцатью пушками. Будучи примерно равными по силе, они вступили в бой, который продолжался три или четыре часа. Обе стороны сильно пострадали, но, поскольку ни то ни другое не обладало заметным преимуществом, они разошлись, чтобы заняться ремонтом. Испанский бриг «Благоразумие» пошел в Сантьяго-де-Куба. Джемиесон был ранен в бою мушкетной пулей в руку навылет и вместе с другими ранеными был помещен в госпиталь в Сантьяго. Здесь он пробыл почти до полного выздоровления, а потом нашел способ сбежать и сесть на корабль, идущий на Ямайку. Он в целости и сохранности прибыл в Кингстон, а оттуда пешком перешел через горы и совершенно измотанный добрался до залива Монтего, где у него были друзья, а один из его братьев владел собственностью. Оттуда он и написал мне. Он рассказал мне, что прежде, чем попасть в Массачусетс, повстречался со злобным лоцманом с «Мексиканца», негодяем Балтизаром и с несколькими другими пиратами, которые были привезены в залив Монтего и ожидали здесь отправки в Кингстон, где их должны были повесить. Находились ли остальные в команде «Мексиканца», я не знаю. Балтизар был уже стариком, и Джемиесону было грустно видеть седого старца, которого ждала виселица, хотя в своем почтенном возрасте он мог бы вести благочестивый образ жизни. И вот этот убеленным сединами человек, сделавшись преступником, доживал свой век, покрыв себя позором и бесчестьем. Получив мое письмо, Джемиесон тут же сел на корабль капитана Уилсона и отправился в Бостон, о чем я уже писал.

По его собственным словам, он происходил из уважаемой семьи в Гриноке, Шотландия. Его отец был при жизни богатым торговцем сукном, но, как и его мать, давно уже умер. Джемиесон был самым младшим из тринадцати детей и, будучи по натуре бродягой, всегда тянулся к морю. Он получил хорошее образование и обладал манерами джентльмена. Он знал несколько языков, неплохо рисовал и писал маслом. Он посетил множество стран и великолепно знал их традиции и обычаи. Его обширные познания (ибо от него почти ничего не ускользало) сделали его человеком, с которым очень приятно общаться. Его наблюдения о характерных чертах людей разных национальностей были свободны от догм, а свои суждения об их достоинствах и пороках он высказывал с юмором, не проявляя слепого фанатизма или узколобых предрассудков.