Пираты Венеры

— Но я должен это делать, — продолжал настаивать Вилор. — Пусть это будет знаком любви и верности к джонгу. Я могу стоять в ночную смену, ведь никто этого не любит.

— Это не нужно, — ответил я кратко. — Стражи уже достаточно.

— Она в кормовой каюте на второй палубе, не так ли? — спросил он.

— Так, — подтвердил я.

— И у нее есть специальная охрана?

— Перед ее дверью ночью всегда есть часовой, — уверил я его.

— Только один? — осведомился он, как будто считая этого недостаточным.

— Мы считаем, что одного достаточно для регулярной охраны: у нее нет врагов на «Софале».

«Эти люди определенно полны беспокойства о благоденствии и безопасности своих королей, — подумал я, — и, как мне кажется, в более чем необходимой степени».

Но в конце концов Вилор удалился, дав толчок к дальнейшим размышлениям.

— Кажется, он даже больше заботится о благополучии Дуари, чем ты, — заметил я Камлоту, когда Вилор ушел.

— Да, похоже так, — ответил мой лейтенант задумчиво. — Никто о Дуари не заботится больше, чем я, но я считаю, что нет необходимости принимать особые предосторожности. Я думаю, — добавил Камлот, — ее очень хорошо охраняют.

И мы выкинули визит Вилора из головы и взялись за обсуждение других дел, а тут еще услышали крик впередсмотрящего:

— Вуу Нотар! — то есть «корабль». Выбежав на верхнюю палубу, мы узнали у дежурного офицера, в каком направлении его надо искать и как далеко до него. Курс встречного корабля вскоре стал для нас ясен.

По некоторым причинам, которых я до сих пор не понял, видимость на Венере обычно достаточно хорошая. Низкие облака и туман редки, независимо от состояния атмосферы. Возможно, это связано с таинственной радиацией странного элемента, находящегося в избытке на планете, и благодаря ему же, по-видимому, освещаются безлунные ночи Венеры; не знаю, может быть, это так, а возможно, только мой домысел.

Что бы там ни было, мы видели корабль, и почти немедленно на «Софале» все пришло в движение. Это был еще один потенциальный трофей, и все страстно желали добыть его. Мы изменили курс и устремились прямо к жертве, что вызвало горячее одобрение на палубе. Доставалось оружие, вытаскивались на огневые позиции и заряжались палубные и башенные пушки. «Софал» мчался вперед.

По мере приближения корабля становилось ясно, что настигаемый корабль того же типа, что и «Софал», и несет знаки отличия Торы. Более внимательное изучение показало, что мы видим вооруженное торговое судно.

Я приказал всем, кроме орудийных расчетов, спрятаться на нижнюю палубу, так как не хотел, чтобы с другого корабля заметили на нашем толпу вооруженных людей и приняли соответствующие меры защиты. Были отданы подробные распоряжения, каждый знал, что делать, всех предупредили против излишнего пролития крови. Если я пират, то должен быть гуманным пиратом, насколько это возможно.

Я расспрашивал Кирона, Ганфара и многих других торанцев из моей команды относительно теории и практики тористской морской войны, пока не разобрался в этом полностью. Узнал я, например, что военное судно имеет право останавливать и обыскивать торговые суда. На этом я базировал свою надежду, что жертва ничего не сумеет распознать, пока мы не вцепимся в нее абордажными крючьями.

Когда мы подошли на расстояние окрика, я попросил Кирона, чтобы тот приказал противнику застопорить машины, как будто мы хотим произвести досмотр его, и тут мы встретили первое препятствие. Оно (препятствие) приняло форму вымпела, вдруг взвившегося на мачте нашей будущей жертвы. Мне это ничего не говорило, но многое сказало Кирону и другим торанцам с «Софала».

— Теперь мы не сможем так легко взять его на абордаж, — сказал Кирон. — На его борту находится ангам, и это освобождает судно от возможного обыска в море. А также это, вероятно, говорит о большем, чем обычно положено на торговом судне, комплекте солдат.

— Чей друг? — спросил я. — Твой? — ведь «ангам» означает «большой друг» в смысле возвышающийся или выдающийся.

Кирон усмехнулся.

— Это титул. Всего существует сто клангамов — один из них на корабле. Несомненно, они большие друзья… самим себе, они правят Торой более деспотически, чем любой джонг, и демократичны для себя самих.

— А как будут чувствовать себя наши люди, узнав о такой высокой персоне на корабле? Пойдут ли они в атаку? — осведомился я.

— Они будут драться между собой за право первым проткнуть его.

— Они не должны убивать его, — сказал я. — У меня есть лучший план.

— Как только они вступят в схватку, над ними трудно будет сохранить контроль, — уверил меня Кирон. — Я не знаю, кто из офицеров это сможет сделать.

В старые дни, при джонге, они послушались бы любого приказа, но теперь… нет.

— На борту «Софала» должна быть дисциплина, — жестко сказал я. — Пошли со мной, я собираюсь поговорить с людьми.