Пираты Венеры

Я решил, что он чересчур близко к сердцу воспринимает все это, придавая слишком большое значение поступкам капитана «Совонга», — с его подружкой ведь ничего не произошло. Хотя кое-что осознавал на своем примере. Любовь порой оказывает необычное воздействие на умственные способности мужчины. И оскорбление, нанесенное твоей любимой девушке, может восприниматься как национальное бедствие.

— Теперь уже все позади, — сказал я. — Твоя возлюбленная возвратилась к тебе целой и невредимой.

Камлот дико взглянул на меня. Просто как на святейший идол, вместо положенного красного места почему-то оказавшийся на чердаке, за старыми лыжами и банками с огурцами.

— Чья возлюбленная? — воскликнул он. — Моя? Во имя джонгов всех времен! Ты о ком говоришь? Обалдел совсем от потери крови?

— Я сказал что-то не то?

— Ты вообще бог знает что сказал! И о ком! О Дуаре!

— Да кто она такая, эта Дуаре? Что вы с ней носитесь? Я слышал, ваша принцесса… Но у вас, прости меня, их столько, сколько у нас фонарных столбов!

— Идиот! — заорал он на меня, сделавшись белым, как смертное покрывало. — Ты и вправду не знаешь, кто такая Дуаре?

— Думал, знаю. До сих пор полагал, что она — твоя подружка, — невинно признался я. — А что думать сейчас — даже не представляю. Кто же она тогда? Национальная святыня? Ты же любишь ее! Это видно по глазам… И по кулакам… Вон, чуть руку мне не сломал. Отпусти, сказал, руку. Я же хоть немножко, но раненый.

— Я, конечно, люблю ее, — ответил он, делая такие глаза, что им бы позавидовали герои шекспировских трагедий. — Люблю, как каждый гражданин Вепайи. Она — непорочная дочь нашего джонга!

— Ну и?.. Дальше-то что, Камлот? «Нашего джонга» — и?

— Карсон, ты с какого света сюда упал?

Я бы, конечно, ему ответил. Откуда упал и зачем. Почему, в смысле. Как отвечал уже не однажды. И в сутках, и в милях, и в цвете. Только в его голосе прозвучал такой благоговейный трепет, будто он объявлял мне, что на корабль пять минут назад совершила аварийную посадку мировая богиня. Чтобы не обидеть его, я изобразил, как глубоко потрясен этим известием.

— Я проникся, дорогой мой Камлот. Но, поверь мне, даже если бы она была просто твоею избранницей, дочерью какого-нибудь дровосека или метателя стрел, я спасал бы ее с большей радостью, чем дюжину дочерей джонгов, — сказал я.

— Мне приятно это услышать, — ответил он. — Но будь осторожен, не говори никому из вепайян ничего подобного. Ты рассказывал мне о богах твоего странного мира. Для нас так же священны джонги с их семьями.

— Ну, если у вас все так запущено, значит, они будут священны и для меня, — заверил я друга.

— Кстати, — бойко затараторил он. — У меня для тебя несказанно приятная новость. Дуаре изъявила желание встретиться с тобой и поблагодарить в твоем лице всех, кто принимал участие в спасении граждан Вепайи.

— Лично? Очень мило с ее стороны, — как-то сконфузился я, не представляя себя при такой личной встрече. Догадывался про здешний протокол, сто копьеносцев, сто меченосцев, десять пушек и золотые венцы тяжелее самой головы. Нет, все эти награды и эти принцессы не для меня были. Мне уж лучше босоножка с мотыгой из сада, цветочница с голыми пятками. — Только я бы лучше поспал… Утомился как-то. А ты поблагодари ее от моего пораненного лица. Скажи, не в форме еще Карсон Нейпир, не готов ко встрече с прекрасным.

— Иронизируешь, — нахмурился он. И тут же в глазах его полыхнули слезы! Он выпалил: — Да я бы… да мы… Да для любого вепайянина это была бы самая великая честь. Вообще ее видеть нельзя никому. Но военные обстоятельства делают строгое соблюдение этикета необязательным и даже невыполнимым. Ее уже видели несколько сотен человек, многие с ней говорили… и почти все они были врагами. Поэтому уже не будет особого вреда, если она встретится и поговорит со своими защитниками лично.

Я не очень понял, о чем он толкует, но согласился. Ладно, бог с нею. Ну, сто копьеносцев… Ну, какая-нибудь бессмысленная награда вроде священной раки, которую ни на стенку не повесить, ни в кирпич не закатать. Заверив друга, что сегодня же нанесу ей визит, я занялся насущными делами.

Дел у меня хватало, и, честно говоря, мне пока было не до встреч с принцессами. Я даже немного побаивался этой аудиенции, так как не был искушен в способах изъявления подобострастия по отношению к августейшим особам. Но решил, что, уважая чувства Камлота, должен побыстрее избавиться от этой тягостной обязанности. Как только Камлот отправился к матросам, я пошел на вторую палубу к апартаментам, отведенным для Дуаре.

У амторианцев не принято стучать в дверь, тут все странно. Амторианцы возле двери, как я уже говорил, премило свистят. Я нахожу в этом некоторое преимущество перед нашим обычаем. У каждого был свой способ свистеть. Некоторые очень искусно выводили мелодии, даже давали каденции. Можно было легко научиться распознавать позывные своих друзей. Стук в дверь просто дает знать, что некто хочет войти, а свист сообщал наиподробно, кто именно к тебе пришел.