Писарро

Ролла. Беги! Еще минута, и все потеряно. Близок рассвет. За меня не бойся. Я вступлю в переговоры с Писарро о перемирии, о сдаче, чтобы выгадать время, конечно. А ты между тем с горстью отборных храбрецов пройдешь потайными тропами. К ночи вернешься сюда, вырвешь друга и с торжеством приведешь назад, к своим. Да! Не медли, не медли, Алонсо, дорогой! Скорее… Скорей!

Алонсо. Ролла! Боюсь, твоя дружба увлекает меня прочь от прямого пути и от чести.

Ролла. Разве когда-нибудь Ролла склонял друга к бесчестью?

Алонсо. Мой спаситель! (Обнимает его.)

Ролла. Я чувствую на своей щеке твои жаркие слезы… Иди! Я уже получил награду. (Набрасывает на Алонсо монашескую одежду.) Так!.. Спрячь лицо и крепче придерживай цепи, чтоб не бряцали. Да хранит тебя небо!

Алонсо. Ночью свидимся вновь. С помощью божьей я вернусь, чтобы тебя спасти – или погибнуть с тобой! (Уходит.)

Ролла (один). Прошел наружные ворота. Спасен! Он скоро обнимет жену и ребенка… Кора, теперь ты мне веришь? В первый раз за всю мою жизнь я обманул человека. Прости мне, бог истины, если я поступил не по правде. Алонсо обольщается мыслью, что мы свидимся вновь… Да! (Поднимает руки к небу.) Там! Там мы встретимся, верю: там обретем в покое радость вечной любви и дружбы; на земле несовершенна она, смешана с горечью. Я отойду стража может вернуться до того, как Алонсо пройдет сквозь кордоны. (Отступает в глубину сцены.)

Входит Эльвира.

Эльвира. Нет, Писарро не прав в своих грубых упреках – мой восторг перед юношей, перед его благородством не зажег в этом сердце недостойного чувства. И если Алонсо отвергнет месть, в которой я поклялась – отмщение тирану, чья смерть одна лишь и может спасти эту страну, – что ж, тогда мне останется радость вернуть его Коре и милому сыну и народу, беззлобным его дикарям, которых он доблестно взял под защиту. Алонсо, выходи!

Ролла появляется из глубины сцены.

Ах!.. Кто ты? Где Алонсо?

Ролла. Бежал.

Эльвира. Бежал!

Ролла. Да. И преследовать его нельзя. Прости мне это насилие (хватает ее за руку), но для Алонсо дорог каждый миг.

Эльвира. А если я кликну стражу?

Ролла. Кликни – все-таки Алонсо выиграет время.

Эльвира. Что если я (выхватывает кинжал) освобожусь вот так?

Ролла. Вонзи мне в сердце свой клинок. Но я и мертвый буду судорожной хваткой держать тебя.

Эльвира. Пусти. Даю слово: я не подниму тревогу, не пошлю погоню.

Ролла. Хорошо. Я верю твоему слову. Отвага и страсть в этом взоре говорят мне, что у тебя благородное сердце.

Эльвира. Кто ты? Отвечай свободно. По моему приказу стража удалилась за наружные ворота.

Ролла. Мое имя – Ролла.

Эльвира. Перуанский полководец?

Ролла. Им я был вчера. Сегодня – испанский пленник.

Эльвира. И на это толкнула тебя дружба с Алонсо?

Ролла. Алонсо – мой друг, я готов за него умереть. Но есть побуждение сильнее дружбы.

Эльвира. Кроме дружбы, одно только чувство могло вызвать такой благородный порыв.

Ролла. И это…

Эльвира. Любовь!

Ролла. Да. Она.

Эльвира. Ролла, ты истинный рыцарь! Так знай – я здесь за тем же, что и ты, – я пришла спасти твоего друга.

Ролла. Как! Женщина, одаренная нежной душою и смелостью, – и не Кора!

Эльвира. Так низко думает Ролла о женских сердцах?

Ролла. Нет-нет, вы и хуже нас… и лучше!

Эльвира. Ролла! Если бы я спасла тебя от мести тирана, вернула тебя твоей родине, а родине мир, ты мог бы тогда сказать, что Эльвире не чуждо добро?

Ролла. О сделанном буду судить, когда узнаю средство.

Эльвира. Возьми кинжал.

Ролла. Зачем?

Эльвира. Я проведу тебя в палатку, где спит злодей Писарро – бич невинности, проклятье твоего народа, дьявол, разоривший твою злосчастную страну.

Ролла. Не понесла ль и ты обиду от Писарро?

Эльвира. Глубокую – со всем смертельным ядом презренья и надругательства.

Ролла. И ты просишь, чтоб я убил его во сне!

Эльвира. А разве не хотел он убить Алонсо в цепях? Спящий и узник равно беззащитны. Слушай, Ролла: пусть для сердца моего в этом отчаянном решении таится горькая услада, но я отринула все личное – злобу, жажду мести – и чувствую: на это страшное дело я иду во имя человеческой природы, по зову святой справедливости.

Ролла. Бог справедливости никогда не освятит злодеяния, как ступень к добру. Высокие цели не достигаются низкими средствами.

Эльвира. Перуанец! Если ты так холоден к обидам твоей родины, женская моя рука, как это ни противно сердцу, сама нанесет удар.

Ролла. И тогда ты погибла неотвратимо! Погибла за Перу! Дай мне кинжал.

Эльвира. Иди за мною, но сперва – страшная, жестокая необходимость – ты должен заколоть часового.

Ролла. Солдата, который здесь по воинскому долгу?

Эльвира. Да, его. Иначе, увидав тебя, он тотчас поднимет тревогу.

Ролла. Чтобы выйти, я должен убить часового? Бери кинжал – не могу.

Эльвира. Ролла!