Писатель: Назад в СССР (СИ)

Идея приобрести соседям в подарок пылесос мне понравилась и резко улучшила настроение. Люблю дарить и радовать приятных мне людей. Как там Наденька? Неужто и впрямь отказала Телепневу? А чего тогда глазки строила, соседку расстраивала? Женская душа — потемки. И дремучий лес. Заблудиться в нем ничего не стоит. Вот потому я и не люблю заглядывать в его глубины, предпочитая бродить по опушке. Пускай другие цветочки да ягодки в этой чащобе ищут…

Когда я открыл дверь квартиры, то услышал музыку. Причём она доносилась из моей комнаты. Интересно, кто это без спросу врубил мой катушечник? Родственница?.. Кроме музыки, по квартире плыли ароматы жареной с мясом картошки. На кухне кто-то готовил. И вообще, атмосфера была приподнятой. И это хорошо. Значит, и Телепнев с Юрьевой сговорились, и Наденька не в обиде. По такому случаю можно даже простить самоуправство с магнитофоном.

Я разулся, скинул пальтецо и сразу же нырнул в свою, пока еще, комнату. И тут же понял, что все не так радужно, как мне представлялось.

Катушечник и впрямь наяривал что-то слезливое, а рядом на стуле сидела родственница и рыдала в три ручья. Да что опять стряслось, черт побери?!

Я опустился на корточки, заглянул ей в зареванное лицо. Надя, заметив мое присутствие, зарыдала еще пуще. Нет, так дело не пойдет!

Я выпрямился, взял ее за локти и попытался поставить на ноги, но девица повисла словно куль с… Короче, так малые дети делают, когда не хотят, чтобы их брали на руки. Пришлось немного поменять тактику и швырнуть ее на диван. От этого броска родственница опешила и осеклась.

— Так! — сказал я. — Четко и внятно. Что стряслось?

— Почему… — всхлип. — Вы… — всхлип. — Никто… — всхлип. Меня… — всхлип. — Не любите…

— Кто это тебя не любит?

— Никто!

— Так это ты из-за Савелия Викторовича рыдаешь?

— Да!

— Он говорил, что ты ему отказала.

— Отказала… — не стала отрицать Наденька. — Он — старый…

— Так чего ж тебе надо?

— А почему он… С этой грымзой…

Я с трудом сдержался, чтобы не выматериться.

— Потому, что они знают друг друга много лет, — изо всех сил сохраняя спокойствие, начал я. — Не надо лезть в их жизнь, если они хотят быть вместе. Это хотя бы понятно?

Наденька выпрямилась и подалась вперёд.

— А ты?.. Ты почему меня игнорируешь?..

— По-моему, мы уже говорили об этом, — пробурчал я. — Разве нет?.. Хорошо, давай еще раз… Я не собираюсь жениться, а… просто так. Ты же девчонка еще!.. Найдешь свое счастье. Поменяемся с соседями, будет у тебя отдельная комната. Жилье есть, прописка есть, работа есть. Не будешь дурочку валять, подготовишься и на следующий год опять поступишь в свою Академию — и прекрасно. А не хочешь, так живи… Найдешь хорошего парня, я буду только рад.

Моя речь произвела на Наденьку успокаивающий эффект. Она перестала всхлипывать. Спросила:

— Ты хоть немного меня любишь?

— Немного люблю, — ответил я для её успокоения. — Ты же моя единственная родня! Кроме тебя и соседей у меня и нет никого, считай. Давай постараемся сделать так, чтобы у нас в квартире была нормальная жизнь… Признаю, я виноват в том, что мало уделяю тебе внимания, ведь ты здесь человек новый. Я попрошу выписать пропуск на киностудию, посмотришь, как снимается кино. Познакомлю тебя с Трегубовой. Потом сходим куда-нибудь, посидим, поедим в ресторане, чуть-чуть потанцуем… Устраивает тебя такая программа на ближайшее время?

Она согласно тряхнула челочкой и пролепетала:

— Устраивает…

— Тогда сейчас пойди умойся, а я поговорю с соседями. Выясню, что там у них да как.

Она шмыгнула носом, поднялась с дивана и пошлепала в ванную, умываться. Уф… Я бессильно откинулся на спинку стула. Это ж представить страшно, жениться на такой. Она все нервы вымотает. Я не то что романа, жалкого очерка в такой обстановке не смогу написать… Не-ет… Идея жить в раздельных комнатах весьма своевременна!.. В идеале бы — в раздельных квартирах, но… Будем над этим работать. Я направился на кухню, откуда расплывались умопомрачительные ароматы. Застал там Марианну Максимовну, которая нарезала овощи для салатов. Слава богу, хоть у соседки было не заплаканное лицо. Более того — ее глаза светились от счастья, а на щеках пылал моложавый румянец. Из закрутившейся в рутине тети в халате Марианна превратилась в видную и интересную, вдруг расцвела и будто помолодела. Значит, Савелий Викторович решился-таки? Сейчас узнаем…

— Добрый вечер, Марианна Максимовна!

— Добрый вечер, Тёмочка! — радостно откликнулась она. — Надеюсь, вы голодны?

— Еще как! — ответил я. — И думаю, что Надежда — тоже.

Юрьева вздохнула, но возражать не стала.

— Жду вас через десять минут, — сказала она.

— Будем непременно, — пообещал я.

Выйдя из кухни, постучал в дверь соседа. Он крикнул: «Войдите!». Я вошел и сразу с порога спросил:

— Ну что, Савелий Викторович, решились?

— Решился, Тёма! И Марианна Максимовна сказала — да! — сообщил он, чуть ли не прыгая на месте. У него щеки тоже пылали, будто у девицы. — И все благодаря вам! Вот сам не пойму, почему не замечал в ней женщину раньше? А тут будто — щелк! И прозрел… Спасибо еще раз!

— Отлично! Тогда завтра устроим переезд.