Писатели и стукачи. История литературных доносов

«Это доказательство слабости режима, который реагирует истерически. Если Синявский не сломится, его дело может носить принципиальный характер: стать переломным в истории России. Как я Вам говорил, вся эта история – это, в частности, попытка ликвидации "Нового мира". Сегодня партия жалеет, что было разрешено напечатать Солженицына, нападают на Твардовского за публикацию в июньском номере "Н.М." повести Семина "Семеро в одном доме". Думаю, что Вам сейчас предстоит важная роль организовать скандал на своей территории».

Что характерно, главная цель издателя не в том, чтобы защитить невинно осуждённых, а в том, чтобы организовать скандал. Причём неважно, какие последствия это будет иметь для московских арестантов, даже если им будет вынесен суровый приговор. И вот ещё что обращает на себя внимание – Герлинг-Грудзинский писал в Париж Гедройцу:

«Я с Вами на сто процентов согласен, что казус Синявского—Даниэля может быть переломным пунктом в развитии ситуации на поле русской интеллигенции и его следует разыграть умело и до конца, ни на минуту не останавливаясь… Думаю, что ситуация в самом деле созревает и нужно этому способствовать, само собой разумеется, уже теперь стараясь соответствующим образом направлять… Надо стараться довести до того, чтобы эти перемены были вдохновлены нами. Коротко говоря, польско-русская нормализация путем революции».

Как видим, намерение раздуть скандал с использованием возможностей европейской прессы, было вдохновлено мечтой об освобождении Польши от коммунистического ига.

Однако Гедройц мыслил гораздо шире: «Думаю над проведением большого опроса среди всемирных советологов на тему «агонии Советского Союза». Вот даже как! И впрямь, на первых порах всё складывалось весьма успешно – общественность на Западе была возмущена преследованием писателей, протесты нарастали. Через два месяца после ареста Даниэля и Синявского британская «Таймс» опубликовала открытое письмо в защиту арестованных, которое подписали Альберто Моравиа, Грэм Грин, Айрис Мердок, Генрих Бёлль, Гюнтер Грасс, Джанкарло Вигорелли и другие европейские и американские писатели.

Увы, скандалы, опросы и протесты не помогли, поскольку режим был ещё довольно крепок. В своих предсказаниях потомок польских шляхтичей ошибся больше, чем на четверть века. К тому же через полгода после начала развёрнутой на Западе кампании в защиту арестованных вдруг выяснилось, что это может вызвать непредсказуемый эффект. В письме парижскому издателю Герлинг-Грудзинский с сожалением вынужден признать:

«Дело Синявского и Даниэля постепенно отходит в забвение, становится одной из многих догорающих или вовсе выгоревших сенсаций. Вигорелли рассказывает направо и налево, что для блага С. и Д. надо теперь сидеть тихо, что его в Москве "на коленях" об этом умоляли».

Тут есть своя логика – тем больше криков, тем ожесточённее противодействие властей. А мнение защитников для прокурора ничего не значит.

Однако вернёмся к исповеди стукача Хмельницкого. Автор подтверждает, что донёс своему куратору из МКБ на двух сокурсников с истфака университета – уж очень тот настаивал, в противном случае Сергею грозили неприятности. Вскоре сокурсники были арестованы, и каждый отсидел по пять лет из десяти, положенных по приговору. Однако сколь бы ни была печальна судьба этих людей, гораздо больше нас должен заинтересовать следующий фрагмент исповеди, в котором автор рассказывает о приватном разговоре с Синявским:

«Гуляя с ним по Гоголевскому бульвару, сказал ему: «Слушай-ка, часто ты докладываешь о встречах с Элен?" И друг честно ответил: "Когда как. Обычно раз в неделю". Потом дико взглянул на меня и спросил: "Откуда знаешь?" Так мы вступили в неположенный, по правилам Органов, контакт. Быстро установили, что "курирует" нас один и тот же деятель и что даже встречаемся мы с ним в одной и той же конспиративной квартире. Договорились о координации, в случае мало ли чего, наших докладов…»

Вот прочитал эту исповедь, и сразу же возник вопрос: а можно ли доверять сексоту? Один раз он уже соврал, только под давлением обстоятельств признав, что донёс на двух сокурсников. Но именно признание вины может косвенно подтверждать истинность выдвинутого им обвинения против Синявского. С другой стороны, Хмельницкий был обижен на Синявского, и поэтому вполне логичным было бы желание отомстить, возведя напраслину на бывшего приятеля.

Эссе Хмельницкого вновь было опубликовано в 1992 году, а в 2004 году тот же текст появился в сетевом журнале «Заметки по еврейской истории». Редакция эмигрантского журнала «Континент», основанного Владимиром Максимовым, придерживалась вполне определённой точки зрения: