Писательница в бегах

Слышатся шаги, и я перекатываюсь на живот:

– Давай причалим, господин пират! Твоя пленница хочет немного пройтись.

– Конечно, дорогая, как скажешь, – Павел ставит на палубу бутылку вина и наши бокалы. Садится рядом и, облизнув губы, скользит по мне взглядом. – Мы здесь заночуем, а с утра отправимся на прогулку. Что удивительно – на карте нет этого острова. Скорее всего он необитаем, так как расположен достаточно далеко от цивилизации.

– И наверняка наполнен дикой флорой и фауной – я встаю на четвереньки и обхожу вокруг Павла, подражая рычанию дикой кошки. Он с улыбкой наблюдает за моими перемещениями:

– Хищники редко дают себя приручить.

– Вообще, не приручаются, – у меня давно не было такого игривого настроения. Когда я позволила себе отпустить вожжи, будто узел развязался в груди. – Но с сородичами они на равных.

    Я бросаюсь на него, и мы утопаем в жарком поцелуе. Мне нравится вкус его губ, поджарое тело. Седрик был сильнее меня, Павел тоже не кажется слабаком. Но когда мы поцапались, уложить мне его удалось с лёгкостью. Возможно, сыграл свою роль эффект неожиданности. Павел пытается пробраться рукой мне под рубашку, и я скатываюсь с него. Он коварно улыбается, глаза возбуждённо блестят. Садится и разливает вино по бокалам.

– Чин-чин, искусительница!

– Хочешь, чтобы я опять вырубилась, не дойдя до спальни.

– А ты уже решила для себя, что войдешь туда не одна этой ночью?

– У меня есть варианты? – отпиваю глоток и ставлю бокал.

– Брать силой не буду. Но если ты скажешь «да», я буду любить тебя до изнеможения.

Я вздрагиваю от его последних слов. Он тоже отставляет бокал. Придвигается ко мне и укладывает на палубу. Сопротивляюсь скорее по инерции, когда Павел протискивает мне руку между бедер.

– Я прошу тебя, – хрипло шепчет он, скользнув пальцами внутрь меня. – Позволь дать тебе познать саму себя. Пойдём в постель, женщина!

Глава 8

Лилиан

Павел касается языком мочки моего уха, и я вздрагиваю.

– Твои непослушные локоны, аромат тела, шёлковая кожа – сводят меня с ума, – он разворачивает меня к себе лицом и, закрыв глаза, прерывисто выдыхает. – Идём же скорее.

– Нет. Сначала договоримся. Мне многие вещи претят, и принципы…

– Я буду сам устанавливать принципы, – он проводит щетинистой щекой по моей шее, – Хотя бы потому, что я мужчина, который хочет тебя, как никого и никогда. Ты моя Галатея, Лаура… ты моё всё.

Я содрогаюсь от его прикосновений. Хочу и не хочу их. Этот человек избалован женщинами, и все мои беды могут повториться. Красивых слов я уже наслушалась перед своим первым замужествам. Сейчас Павел говорит то, что я хочу слышать, а в мыслях он уже поставил меня на колени и осваивает, как ему позволяет фантазия. Голос с хрипотцой тем временем разгоняет мурашки по моему телу:

– Твой разум очистился от предрассудков, используй это. Согласна ли ты слушаться меня сегодня во всём?

– Нет! – глупо, конечно, сопротивляться перевозбуждённому парню посреди океана.

– Но признайся, те чувства, которые испытываешь сейчас, для тебя в диковинку? – Павел спускается всё ниже, не переставая ласково тереться о моё тело щетиной.

– Я часто описывала нечто подобное в своих романах… Да что же ты делаешь со мной? – низ живота призывно ноет, и стон непроизвольно вырывается из моей груди.

– Видимо, настала пора попробовать то, что ты сочинила, – выпрямляется Павел и обжигает меня своим дыханием.

– Так бывает только в сказках.

– А мы и есть в сказке, оглянись, не хватает эльфов, которые играли бы нам на флейтах, и светлячков.

– Холодно, – ляпаю я, и тут же Павел подхватывает меня на руки и уносит в каюту.

* * *

Павел

Я усаживаю Лилиан на кровать. В глазах её страх, а мне хочется видеть желание.

– Почему дрожишь? Боишься меня или правда замёрзла?

– Не знаю, – она украдкой бросает взгляд на шрам под браслетом.

    Я приношу из холодильника лёд и наливаю в два стакана виски. Никогда не думал, что когда-нибудь придётся не только уговаривать женщину, но ещё и становиться личным психологом. Её испуг заводит меня не на шутку, и внутренние демоны искушают побыстрее закончить с реверансами и экивоками. Но я боюсь растоптать ростки доверия, что вот-вот проклюнулись в израненной душе Лилиан. Лишь бы самому не перебрать со спиртным. Желание нажраться и предаться безудержному сексу терзает безмерно второй день. Но не все девочки любят пожёстче.

– Сделай несколько глотков, это отличное средство, чтобы и согреться, и расслабиться. С моей стороны было безумством так долго позволить тебе находиться вечером на палубе. Ветер здесь очень коварный.

    Лилиан молча берёт виски.

– Чин-Чин, – я делаю несколько глотков, не сводя с неё взгляда. Отдал бы многое, чтобы узнать мысли Лилиан. Она рассеянно подносит стакан к губам. Закашлялась. Я не в силах сдержать улыбки, но заставляю допить до дна.

Она хватает воздух ртом, но упорно молчит. Что же, пусть приходит в себя.  Я прохожусь по комнате, зажигаю свечи, включаю музыку, припасенную для мотыльков, залетевших на огонёк, и достаю из тумбочки чёрный шейный платок. Оборачиваюсь. Лилиан сидит на краю постели, натянутая как гитарная струна.