Писательница в бегах

– Ты куда моё платье дел, придурок? – Лилиан дубасит меня свободной рукой по плечам, голове, но я уже изучил её оборонительные приёмы.

– Зачем оно тебе? – отворачиваясь от хлёстких ударов, делаю подсечку и падаю вместе с Лилиан на землю.

Я заведён, взбешён и возбуждён до предела. Ревность, сжирающая меня последние дни, застилает разум и придаёт сил. Лилиан кусается и царапается, как дикая кошка. Ничего нового.

– Да, минетом здесь не пахнет! – сажусь на неё верхом и отвешиваю звонкую оплеуху. Одну, вторую. Прижимаю к земле запястья Лилиан. Хочется сорвать с неё ненавистный браслет. Она хватает ртом воздух, не в силах сказать даже мяу.

– Шлюха, подстилка островная, – падаю на Лилиан и пожираю такие желанные губы. Тело горит огнём. После непродолжительной борьбы, мне удаётся раздвинуть ей ноги. Член будто каменный. Как по маслу вхожу в жаркое лоно. С наслаждением долблюсь в него. Мне много сейчас не надо, а от Лилиан не убудет. По её щекам текут слёзы, губы приоткрываются. Она уже не сопротивляется. Дрожит всем телом. Знает, что первый раз потерпеть придётся не больше минуты. С рычанием изливаюсь в неё и отваливаюсь, как насосавшийся крови вампир.

– Это тебе урок, Лил! Надеюсь, ты усвоишь его правильно, – подношу ладони к носу, они пахнут ею. Тонкий аромат Лилиан преследует меня даже во снах, засел в печёнках. Люблю и ненавижу её. И ничего не могу с этим сделать. Нажраться бы. Литр вискаря, не меньше нужен, чтобы обрубить обоняние, а с ним и связь с этой демоницей.

– Не сомневайся, – огрызается она. Поднимается с земли и нетвёрдой походкой входит в озеро. Всхлипывая, падает на колени, и вода скрывает её по плечи. Можно было бы ещё один заход сделать. Но для первого раза хватит. Ныряю в озеро, смывая с себя жар и пот. Прохожу мимо застывшей Лилиан. Натягиваю шорты на задницу и сдёргиваю с дерева её платье. Расстилаю на берегу.

– Спасибо, малышка! Ты охренеть какая сладкая. Я бы ещё повторил чуть позже. Так что подмойся хорошенько. Доберёмся до материка, рассчитаемся. Продумай тариф.

Довольный жизнью, не спеша, иду к океану. Понимаю, что переборщил с оскорблениями. Как с цепи сорвался. Лилиан, конечно, заботится обо мне, но весьма своеобразно. Лок и так бы нас не бросил, скажи она ему «нет». Это моя женщина! Моя! Ещё на корабле я сделал на неё стойку. Но она большей частью времени пряталась в каюте. Приехал за ней на остров специально. И на тебе по щам.

Лес становится реже и в просчет деревьев я вижу, как на берегу Лок вяжет плот из стволов. Работящий пацан. Столько нарубить деревьев с утра не шутка.

– Помочь тебе? – машу ему рукой.

– Да помогать! – кивает он мне. – Где Лилиан?

– Делает маску из глины, – изображаю я женщину перед зеркалом.

Лок смеётся и поднимается с корточек.

– Ты хочешь на этом плыть? – рассматриваю я плот.

– Ловить рыба.

Следующие пару часов мы основательно обматываем лианами брёвна. Они не толстые, но их много. Лок укладывает их в два ряда. Если не брать в расчёт, что он увёл мою женщину, он отличный товарищ и друг.

* * *

Лилиан

У меня не хватает смелости показаться Локу на глаза. Отмывшись от липких объятий Павла в озере, я иду в пещеру. Воспоминания о сиюминутном, запретном сексе с ним вгоняют меня в краску. Щёки пылают огнём то ли от стыда, то ли от смачных оплеух. Я так переживаю за Павла, а он обратил меня в шлюху. Его порочные слова до сих пор звенят в моей голове.

Внутри меня снова выжженная пустыня. Неприятное, испепеляющее опустошение. Я словно продырявленный сосуд, из которого разом вышла вся вода. Павел растоптал, иссушил, искорёжил те нежные ростки, что Лок прорастил во мне за каких-то два дня. Болит голова и меня немного подташнивает. Сотрясение мозга? А чего там сотрясать? Влипаю раз за разом, как глупая курица. Физическую боль вытесняет душевная. Павел взял силой то, что я хотела дарить самому дорогому мне человеку. Взял, просто потому что у него амбиции и потребности. Похотливый, избалованный самец. Ненавижу его.

Я тоже хороша. Сплю с двумя мужиками. Хорошо, что не одновременно. Кто я, как не шлюха. Быть может и моя любовь к Локу иллюзорна? Сейчас, оставшись одна, я ощущаю себя до жути одинокой и никому не нужной. Снимаю тонкую кожицу с мясистых зелёных листьев, ложусь и выкладываю прохладную мякоть себе на щёки. Скоро реальность смешивается с видениями.

– Я же говорил, она маску делает! – вырывает голос Павла меня из сна. – Вставай соня-засоня. Твои мужчины пришли.

Сажусь и прижимаюсь спиной к прохладной шершавой стене. Голова кружится. Приложил меня Павел крепко.

– Всё в порядке? – Лок садится возле меня на колени и пальцем старается отковырять присохшую зелень с моих щёк. – Почему не приходить на берег? Я волноваться.

Взглядом слежу за Павлом. Он, как ни в чём небывало, натирает солью крупную рыбину.

– С плота совсем другое дело рыбачить! Ты Лок – голова! – нахваливает Павел Лока, но тот не обращает на него внимание.

– Не оставляй меня больше одну, – хватаюсь я за его руку. Лишь бы не разрыдаться.

– Почему не оставляй? Что ты бояться?