Писательница в бегах

Павел смотрит на меня исподлобья. Только сейчас я могу или сказать правду или утонуть во лжи. Лок убьёт его с одного удара. Одной этой мысли достаточно, чтобы я соврала:

– Мне без тебя плохо. Я хочу всё-всё делать вместе.

Лок улыбается, Павел за его спиной тоже. Выберусь с острова, посажу актёришку. Или сама прибью.

– Надо мыть, – Лок приносит воды, и я отскребаю лицо от маски.

– Спасибо, – возвращаюсь я на ложе и устраиваюсь, поджав колени.

– Отдыхать, – Лок касается ладонью моего лба. – Ты немного болеть.

Он разжигает костёр, объясняя Павлу как это делается. Тот в свою очередь веселит его байками и гримасничает, изображая всё в лицах.

Улов сегодня хороший, и мы наедаемся рыбой до отвала.

– Завтра строить дом на берегу. Твоя помощь нужна, – вытягивается рядом со мной Лок. – Или ты спать утром?

Утыкаюсь носом ему в грудь, покрываю её поцелуями и, заглядывая в глаза, шепчу:

– Что угодно, только не оставляй меня больше одну.

Глава 19

Павел

Эту ночь у костра дежурит Лок. Он сидит на своей постели из мха, прислонившись к стене. Голова Лилиан покоится у него на коленях. Я делаю вид, что засыпаю, даже всхрапываю. Усыпляю бдительность. Уверен, Лилиан сегодня захочет утешиться в объятьях милого друга и заодно отомстить мне. Вчера она пыталась соблазнить Лока на моих глазах, да парень попался порядочный. Не чета нам с маркизой. Прямо тихоокеанский девственник. Интересно посмотреть, как он её «жарить» будет.

Рыжие языки пламени лижут непроглядную ночь. Потрескивают поленья и к аромату костра примешивается запах запечённой в золе птицы. Пока я вечером прилёг покемарить, Лок и Лилиан отправились на охоту. Из куска лески и упругой ветки островитянин смастерил лук. Откуда у Лока леска? Из «фигвама» своего прихватил, когда на яхту за нами потащился? Или вообще без неё из дома не выходит? Меня порой посещает мысль, что судно потопил Лок. Я бы и яму, в которую провалился в первый же день, «повесил» на него. Но скорее всего за беспечность и самоуверенность прилетело мне наказание свыше. Такой шторм с лёгкостью проглотил яхту и без посторонней помощи. А яму выкопал кто-то до нас. Но кто и для чего? Ещё один Робинзон здесь проживал? Удалось ли спастись этому несчастному или его кости давно истлели?

– Лок, неужели мы останемся здесь навсегда? – шепчет Лилиан, и голос её дрожит.

Напугал я её сегодня здорово. Но она меня растоптала, как мужчину. Душа просила реванша.

– Тебе плохо со мной? – гладит Лок её по плечу.

Общения с нами не проходит для Лока даром. Он всё лучше говорит по-английски. А Лилиан начала обучать его ещё и русскому языку.

– Мне плохо здесь, – всхлипывает она и поджимает колени к груди. – Давай построим плот? Такой плот, чтобы он не развалился по пути домой.

– А ты знаешь, куда плыть, моя радость?

– Нет. Но здесь я не хочу оставаться, – Лилиан пристально смотрит на меня, и я покрепче смыкаю веки.

– Лучше умереть от жажды в океане? – вздыхает Лок и длинным суком поправляет поленья в костре.

Лилиан неслышно плачет. Ощущаю её настроение даже на расстоянии. Как бы я хотел сейчас прижать её к груди. Пожалеть. Просто пожалеть.

– Я домой хочу, – шепчет она.

– Где твой дом? Мой остров?

– В России.

– А я? Моя радость бросать меня? – теперь дрожит голос Лока.

– Хочу в настоящую зиму! С сугробами. Конец декабря. В доме пахнет ёлкой, корицей и мандаринами, – Лилиан садится и смотрит на Лока горящими глазами. – На столе горят свечи, часы бьют полночь. Хлопает пробка от шампанского… Ты открываешь его… Хочу, чтобы ты открыл шампанское в нашем с тобой новом году. Поехали со мной!

Лок грустно улыбается и гладит её по щеке.

– Я не могу оставлять свой народ.

Божечки мои! Сюда бы оператора с камерой! Какие страсти кипят в нашей облезлой, как эта пещера, жизни.

– Почему? Твой отец ещё вполне себе. Полон сил. Даже жениться на мне собирался.

– Ты не понимать. Я уезжать и другие мужчины уезжать. Мой народ любить меня и моего отца. Мы хранить традиции, род, земля.

Где ж этой обезьяне что-то понять? Она уже и в Голливуде хвостом покрутила, и в Тихом океане набедокурила. А тут вдруг ностальгия одолела! Сугробы ей с ёлкой подавай! Бабаку в каку! Выдери её Лок от души, чтобы ходила в раскоряку. А я завтра добавлю.

– Поехали, Лок! – шепчет Лилиан словно обезумевшая и стаскивает с себя платье. – Мы же можем жить и на островах, и на материке. Это называется на два дома.

– Ты хочешь рожать от меня детей?

– Да! Быть только твоей!

Это, малышка, уже само по себе невозможно. Я ещё тебя попользую. Извини! Моему взгляду открывается роскошный вид Лилиан со спины. Пожираю взглядом её похудевшую, но такую соблазнительную задницу. Смуглые ладони Лока скользят по телу Лилиан. Сжимают её бёдра. У меня сейчас шорты лопнут. Хорошо догадался накрыться рубашкой. Тихо просовываю руку под неё и освобождаю член из штанов.

– Любить тебя, – хрипит Лок и приподнимает Лилиан.