Писательские экскурсии

Он говорил о том, что телесные раны смог залечить, а вот нормальной работы найти не удаётся. Забирал как-то Настеньку из школы. На посту охраны сидела семидесятилетняя бабуля. Как она сможет защитить детей, если вдруг террористы? Но понимал, что работа в охране не для него, хотя ему неоднократно предлагали места в охране офисов и торговых центров. Сам не понимал толком, чем хотел бы заниматься.

Играла тихая музыка, мы немного потанцевали. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Если быть до конца честной, то я и к большему готова. Но поняла, что если между нами что-то и произойдёт, то не сегодня.

Весь следующий день я думала о Сергее. Как наяву ощущала запах его парфюма и сигарет, запах его кожи. Просто наваждение. Я вновь чувствовала сильные руки на своей талии. Мне нравилась лёгкая небритость Сергея, хотя когда я вижу по телевизору, например, ведущего Андрея Малахова, то мне всегда хочется его побрить. Хотя как ведущий он мне очень даже нравится.

Не работалось и не писалось. В растрёпанных и рассеянных чувствах я лазила в интернете, разглядывая достопримечательности разных городов, мечтая о том, куда я полечу, когда пандемия закончится. Я не слишком люблю пляжный отдых, тюленье валяние на берегу. Мне гораздо ближе музеи и картинные галереи. Ещё я люблю многокилометровые пробежки по городам пешком. Без группы туристов, в одиночку. Мой бывший муж как-то произнёс по отношению ко мне: «Для бешеной собаки семь вёрст не крюк». Разве так говорят о любимой женщине?

Впрочем, теперь мне ясно, что Мишка меня никогда не любил. Для него это был лишь спортивный интерес. Женщины в его руки падали гроздьями, он ведь неотразимый красавец. А во мне его привлекло то, что меня пришлось добиваться. Да ещё и соревноваться при этом со своим другом Виталиком. С ним они учились вместе в школе и дружили с первого класса. Когда за мной стал ухаживать Виталий, тут и у Мишки проснулся ко мне бешеный интерес.

Кстати, Виталик живёт хорошо. Коренной москвич, он уехал в деревню, завёл фермерское хозяйство. Весьма успешно продаёт яйца, молоко, творог, сметану, сыры какие-то необычные, с пряностями. У него трое детей, с женой они хорошо живут, дружно.

«Эх, дура ты, Сашка! Надо было Виталика выбирать. Каталась бы как сыр в масле. Сидела бы на свежем воздухе, писала свои книжечки, питаясь натурпродуктами. Хотя… его жена вроде сама за скотиной ухаживает».

В молчаливой задумчивости бродила я по туристическим сайтам. Я никогда не знаю, что меня зацепит или «торкнет», или «вштырит», как выражался мой бывший…

Так случилось и на этот раз. «Рваные» скульптуры Бруно Каталано. Меня словно током шарахнуло. Мужчины и женщины с чемоданом или саквояжем в руках, руками, ногами и почти напрочь отсутствующим туловищем.

«Les Voyageurs» («Путешественники») – серия работ. Что он хотел сказать, этот французский скульптор итальянского происхождения? Я начала подробнее читать об этом. Многие думают, что в своих скульптурах автор показал эмигрантов, тоскующих по Родине. Кто-то считает, что пустота символизирует отсутствие внутреннего дома, кто-то – наоборот, что путешественники открыты к новым впечатлениям, впитывают их, как губка.

Я рассматривала эти необычные скульптуры, поражаясь тому, как можно до такого додуматься и осуществить технически. Ведь полнейшая асимметрия, а стоят прочно.

Особенно зацепила меня одна. Говорят, скульптор в ней изобразил Ван Гога. Стоит эта скульптура в деревушке Сен-Поль-де-Ванс, на Лазурном берегу. Вот куда я обязательно поеду, когда пандемия закончится. Скульптура переносная, её устанавливают то на тихой улочке, то на площади, то на морском берегу. Я всё больше вглядывалась в эту скульптуру, и видела в ней не Ван Гога. Моего соседа Сергея – вот кого напоминала эта неприкаянная фигура. Стало тоскливо оттого, что сильный человек, выполнявший приказы там, куда его посылали, верный присяге, оказался не у дел. Нет, в материальном смысле его не обидели. Пенсию назначили приличную, он не бедствует. Но то, что нестарый ещё мужчина не может найти себе применения в мирной жизни, показалось мне несправедливым.

И мне мучительно захотелось заполнить все пустоты в его душе и жизни, как-то способствовать адаптации к мирной жизни.

«И даже неважно, будем ли мы вместе как мужчина и женщина, как пара, чисто по-человечески», – убеждала я себя.

«Ой, себе-то не ври, Сашка! Именно как пара. Ты ведь очень хочешь стать его женщиной, не так ли?» – отвечал мне внутренний голос. Так-то так. Только ни за что в этом не признаюсь. Никому. Даже себе. А уж ему – тем более.

***

Мои размышления прервал звонок от шефа.

– Александра, новости смотришь? Президентом и правительством принято решение о смягчении режима самоизоляции. Возвращаемся в Москву. В понедельник жду на рабочем месте.

«Господи, за что мне это? Не хочу, не хочу, не хочу уезжать!»