Писец. История одного туриста

– Ты хочешь делать это там? Нет! Там я не отказываюсь! И пускай очкарик уйдёт!

Я встал и дал-таки рыжему человеку в его нос.

– Веди в спальню!

Слуга попытался завязать драку, но мы с Патрицией скрутили мерзавца.

– Или ты ведёшь в спальню, или мы тебя растворим прямо здесь! И плевать на всё!

Наши намерения казались серьёзными, поэтому Батлер перестал валять дурака и отвёл нас в спальню профессора. Мы его прогнали и закрыли дверь.

Терять уже было нечего – я знал, что Каннингем всё увидит и обо всём узнает.

На кровати учёного, под подушкой, мы нашли то, что искали – тетрадку с записями.

– Якоб, вот она! Смотри, здесь расписание активности дырок! Теперь мы можем свалить от Каннингема и организовать свой бизнес! Или давай лучше его растворим! Нахера он нужен? У нас есть мой папа! Мы будем его кормить, а он делать открытия! Ты получишь нобелевскую премию! И наш ребёнок не будет ни в чём нуждаться!

Честно сказать, я не ожидал от Патриции такого мощного прагматизма и удивился. Порой приходится раскрывать в близких людях незнакомые черты их долбаного характера. Я снова тогда пожалел, что позволил ей затеять эту игру с добрым физиком. Но смог бы я её остановить? Сейчас мне кажется, что вряд ли.

– Патриция, что ты говоришь?

– Пойми же, Якоб, эта тетрадь даст нам всё! Деньги, власть, нобелевские премии!

– Ты всё затеяла ради этого? И Батлера охмурила?

– Он сам подкатывал на полу-сдутых целый год. Ну нравлюсь я ему! Как и тебе! Но это был шанс! Тем более у нас с тобой ещё ничего не было! Ведь так?

– Да. Но он…

– Хватит! Растворим Каннингема – и дело в шляпе! Никто нам уже не помешает! Замешаем ему снотворное в коньяк, когда приедет!

– Патриция, ты не знаешь, что Батлер…

В этот момент зазвонила моя телефонная машина. Как вы думаете, кто звонил? Да-да, это звонил Каннингем.

– Тихо. Он звонит.

– Ну так ответь!

– Заткнись! Что ответь? Он всё знает!

Якоб Гроот разнервничался не на шутку, а я не знал, что сказать любопытному профессору. Наконец, я собрался и ответил, потому что иначе я поступить тогда не мог. Или-таки мог?

Я надеялся, что Каннингем ещё не смотрел сегодня глазами Патриции, и не видел нашей самодеятельности.

– Здравствуй, Якоб! – услышал я в аппаратусе.

– Добрый день, профессор. Как Ваша конференция? Вы уже порвали своих оппонентов?

– На них мне плевать!

Каннингем говорил спокойным голосом, даже с нежными нотками. От них-то мне и стало не по себе – я подумал, что это полнейший провал.

– А как ваши дела? Как там Батлер?

– Всё хорошо. Батлер жив-здоров. Ждём вас.

– Ждёте, значит. А где ждёте?

– Мы в гостинице, а Батлер в Вашем имении. Наводит порядок к Вашему возвращению.

– Отлично! Будет ему премия!

– Это верное решение, мистер Каннингем.

– А Фридриксен не передавал ли привета для меня? Он тоже хочет получить премию, не так ли? Будет и ему премия!

Моя рука с аппратусом опустилась.

– Он всё знает, Патриция.

Моя боевая подруга тут же занервничала.

– Откуда? Батлер?

– Нет. Точнее, да.

И я рассказал Патриции про микрочип.

Каннингем прислал мне сообщение, в котором было четыре слова: «Скоро буду. Не расходитесь.»

Патриция готова была паниковать, и заразила своим психозом Гроота, но я сохранял-таки своё спокойствие.

– Что будем делать, Якоб? Растворить – и баста! – кричала Патриция.

– Каннингем – не дурак. Он уже придумал какой-нибудь спектакль, в котором нам отведены главные, но незавидные роли. Он переиграет нас, Патриция!

– Но что ты предлагаешь? Сидеть и ждать этого учёного отморозка?

– Твой отец не сможет нам помочь?

– Давай не будем впутывать папу! Сами разберёмся! Я сама растворю Каннингема, если ты не будешь мне помогать!

На глазах моей боевой подруги появились слёзы.

– Патриция, не нужно паниковать.

Мы сели на кровать, и я обнял девушку, чтобы успокоить.

– Мы убежим! У меня есть деньги. Много денег.

– Он всё видит и слышит. Ты забыл, что Батлер сделал со мной?

– Батлер ещё ответит нам за всё! А что, если твой отец сможет нам помочь? Ведь это он изобрёл тот аппаратус! Он знает, как от него избавиться!

– Бежим к нему!

Я схватил тетрадь Каннингема, и мы побежали в подвал, но обе двери в жилище Фридриксена были открыты. Это что-то, да означало, как вы, наверное, понимаете.

Мы вошли в комнату, но там вместо профессора мы застали рыжего Батлера – он собирал на совок красно-чёрное месиво.

– Что ты делаешь, Батлер? – спросил я.

– Вы слепые, что ли? Собираю постояльца. Извини, Патриция. Но наш договор, надеюсь, в силе?

– Что ты сделал с ним? – закричала Патриция и схватила рыжего слугу за грудки.

– Мне позвонил Каннингем и приказал понизить давление. Я и понизил! Только вот уборки теперь много.

– Сука!

Патриция двинула Батлеру в морду, и её стошнило.

Я схватил свою боевую подругу и потащил к выходу.

– Закрой глаза! Не смотри! Нам нужно бежать! Каннингем, похоже, решил-таки с нами разделаться!

Патриция закрыла глаза, а я направлял её как слепую.

– Может, и уши прикрыть? Он же и слышит тоже!

– Прикрой! Я тебя выведу!

На улице я купил таксомотор и приказал извозчику везти нас сначала в гостиницу, чтобы мы переоделись, забрали документы Патриции и мои деньги, а затем на аэродром.