Писец. История одного туриста

Крикс выбрал себе крепкого и откормленного оппонента с гладиусом и щитом, и расположился с этим мордоворотом перед нашей ложей. Сам темнокожий воин взял себе лишь дубину – щитом он решил пренебречь. Вероятно, он посчитал, что так будет эффектнее.

Спартакус встал и поднял правую руку. Трибуны замерли, а гладиаторы приготовились.

И полководец махнул. Оркестр из музыкантов с дудками и трубами, которых я обучил незатейливой мелодии «Праздник к нам приходит», задули в свои инструменты, и шоу началось.

Битва была не на жизнь, а на смерть. Юнцы из ополчения выбыли из игры уже через пару-тройку минут. Арена заполнялась трупами, а народ веселился от души. Победители боя собирались в правой части манежа и ждали начала следующего тура.

Толпа, как и положено, ревела, аплодировала и свистела.

Крикс бился со своим мордоворотом дольше других. Казалось, он играл в спектакле и рисовался перед зрителями, как обласканный искушённой публикой актёр.

Он то и дело бросал косые взгляды на нашу ложу. А если быть точнее, то на Корнелию. И та следила лишь за Криксом – она сложила свои прелестные ручки у волевого подбородка и переживала до самых слёз.

То и дело, она совала пальцы себе в рот и свистела. Надо признать, свистела она так, что заглушала рёв трибун, и нам со Спартакусом приходилось прикрывать уши своими руками. Полагаю, на народных гуляниях все желающие могут позволить себе забыть о скучных нормах поведения и открыться своим чувствам.

Когда Крикс, наконец, закончил, и забил-таки своего оппонента дубиной, было объявлено об окончании первого этапа соревнований.

Победившие унесли тела проигравших, а зрители смогли купить себе цереса.

Оставалось сто пар гладиаторов.

Места на арене прибавилось, и бойцы получили пространство для манёвра.

Нам в ложу принесли вина и жареных фазанов с хрустящей корочкой. Мы со Спартакусом взяли себе по птице, а Корнелия ограничилась бокалом вина.

Она не отрывала своего взгляда от Крикса, который ходил вдоль трибун и собирал атрибуты народной любви. Казалось, что всё представление было задумано как его бенефис, а остальные участники кровавого шоу были лишь добрыми статистами.

Спартакус таки заметил, что его супруга не отрывается от Крикса и разозлился.

– Корнелия, съешь фазана! – сказал он.

Она отказалась. Тогда он встал на ноги, посмотрел на меня и запустил свою недоеденную птичку в трибуны. Она улетела на приличное расстояние и стала чудесной закуской к цересу. А я посетовал на то, что народ всё равно не сумеет оценить жареного фазана по его достоинству.

– Заканчивай перерыв! Сигналь второй тур! – крикнул Спартакус своему помощнику.

Прозвучал сигнал и гладиаторы заняли свои места. То же самое сделали и зрители.

Спартакус махнул правой рукой, и музыканты заиграли.

Второй тур длился дольше первого, потому что оставшиеся после первого этапа бойцы были не пальцами деланные и не лыком шитые, и, надо отдать им должного, боролись за свою жизнь как звери. И я могу их понять, знаете ли.

Но сколько бы они не старались, всё равно половина осталась валяться на манеже с перерезанными глотками и распоротыми животами, а кое-кому даже умудрились отрубить в пылу борьбы руку. Как я выяснил позже, подобные случаи на добрых гладиаторских турнирах – не такая уж и редкость.

Крикс был единственным темнокожим участником, и его потное и мускулистое тело выделялось на фоне белокожих воинов и бросалось в глаза.

Партнёр Крикса, хотя и был вооружён копьём и добрым щитом, не сумел одолеть смуглого великана – он был так же забит палкой, как и его предшественник. Полагаю, никто из присутствующих не ожидал иного исхода их поединка.

Перед третьим туром публике было предложено делать ставки. Для этого гладиаторов поделили на команды и обозначили их красными и белыми лентами, которые бойцы напялили на свои головы. Между рядов трибун ходили ответственные за сбор ставок и обученные мною сотрудники и собирали деньги.

Крикс был за красных и ещё раз прошёлся вдоль трибун. Как вы понимаете, на красных было принято больше ставок, чем за белых.

– Крикс! Крикс! – орали поклонники его таланта.

А темнокожий исполин и успешный спортсмен купался в лучах доброй народной славы. И, конечно, он не забывал посматривать в сторону Корнелии. Она отвечала ему тем же, а Спартакус бесился – выпил всё вино и приказал принести добавку. В тот момент я начал переживать за либертарианское движение и бороться с мыслями Марцеллуса о побеге.

Третий тур с участием пятидесяти пар гладиаторов отличался продолжительностью – то ли бойцы почувствовали усталость от борьбы за свою жизнь и двигались медленнее обычного, то ли желание выйти в четвёртый тур оказалось сильнее спортивного задора и превратилось в соревнование по выносливости.

Единственным воином, который не растерял азарта, был, несомненно, Крикс. Он парил вокруг противника как мотылёк и наносил точные и болезненные удары своей окровавленной дубиной. Он и закончил своё поединок первым.