Писец. История одного туриста

– У меня есть чудодейственное средство, о котором мне рассказала моя мать. Это секрет. Понимаешь? О нём знает только она и я. А ей рассказала её голландская подруга, которая недавно ушла в вечность. Она же и поделилась рожками с нами.

– Говори быстрее!

– Тише! Никто не должен нас слышать!

Скайлер отвела меня подальше в лес.

– Мы заправим это средство в еду англичанам! И тогда сможем забрать ту женщину!

– Как? Ты отравишь весь город?

– Нет! Я не могу травить людей. Просто им станет очень весело.

– Весело? Мы повеселим англичан? Это прекрасная идея! Но как же мы увезём Скайлер?

– Им будет не до неё. Доверься мне.

Я тогда стоял на пороге отчаяния, поэтому был готов довериться всем, и каждому в отдельности.

– Но как мы проникнем к англичанам? Меня узнают и убьют! Или сначала сдерут кожу, а потом убьют! Или…

Индейка рассмеялась.

– Они не смогут, даже если захотят!

– Что это за средство?

– Мы находим его в полях, где бледномордые выращивают свою еду. Женщинам не дают бренди, и если нам с мамой становится скучно, или нас что-то печалит, мы перемалываем чёрные рожки и едим понемножку. И нам становится весело. Очень весело. Некоторые считают нас безумными. Но это всё рожки.

Тогда мне показалось, что Скайлер и в самом деле на грани безумия – её глаза светились счастьем, и говорила она с придыханием, какое зачастую вызывается чрезмерным восхищением. Я не знал, о чём она говорила.

– А бледномордые их не едят?

– Нет. Они почему-то считают рожки заразой и сжигают.

Девушка посмотрела на меня.

– Ты мне не веришь?

Я решил поверить, потому что времени на сомнения у меня не было.

– Верю. Но как мы проберёмся в город незамеченными?

– Нам поможет Питер. Он мне должен, поэтому не откажет. Вы переоденетесь суварами, – это союзники англичан – они продают англичанам дичь. Вы залезете ночью в пекарню и подмешаете порошок в тесто. Англичане любят булки. Я тоже люблю, но отец не позволяет их есть – он считает, что у меня и так большая задница. Но ведь это не так? Скажи!

– Нет. Ты очень красивая. И задница у тебя аппетитная! Даже лучше английских булок!

Для убедительности, я схватил Скайлер за задницу и притянул к себе. Индейка растаяла в моих объятиях. Ну, а я был на высоте.

Потом мы поговорили с Питером. Он сидел один у костра и точил свой нож с костяной рукоятью.

– Я ещё не рассказала отцу о тебе, – сказала Скайлер Питеру.

Индеец раскраснелся и стал ещё более краснокожим – то ли от злости, то ли от стыда.

– Но нужна твоя помощь. Вальдер пойдёт к англичанам сам.

– Один?

– С тобой. Переоденетесь суварами. Отцу не скажем.

– Когда?

– Нужно торопиться, – сказал я. – Пойдём сегодня!

– Лучше утром – придём как раз к вечеру.

Ночью мы перевоплотились в суваров – мне пришлось побриться наголо, измазаться чёрной краской и нацепить какие-то дешёвые шмотки.

Питер посмеялся над моим «луком», как он, почему-то, называл мой новый образ. При чём тут лук? Но зеркала не было, поэтому я не разделил с индейцем его радости. Кроме того, мне было плевать на то, как я выгляжу.

А Питер снял свой длинноволосый парик, чем меня удивил и тоже повеселил – я тут же вспомнил о Каннингеме, а потом и о Патриции.

Так как моя жизнь тогда изобиловала событиями и впечатлениями, то я стал забывать о другой своей жизни – о жизни Якоба Гроота. Годы, проведённые в шкуре Сэндлера, позволили мне по-настоящему вжиться в роль еврея-ростовщика, которого судьба-злодейка потрепала и перебросила через океан.

Но, хвала богам, индейский парик и неожиданные воспоминания вернули мне долгосрочную память. В ином случае, всё могло бы повернуться менее благополучным образом, и я никогда бы не записал рассказ о своих невероятных, но имевших своё место в действительности, приключениях.

Мы выходили с рассветом, чтобы остаться незамеченными. Скайлер провожала нас – она дала мне мешочек с чудесным порошком.

– Высыпь его в тесто. Я буду ждать тебя! И не забывай о своём обещании!

Я пообещал не забывать об обещании, хотя мой Kewpie был против. Девушка поцеловала меня, но плакать не стала, хотя возможность такую имела.

– Если кто остановит – молчи. Притворись немым. Говорить буду я, – сказал Питер.

– А бывают немые индейцы?

– Бывают индейцы с отрезанными языками. Обычное дело. Так что лучше молчи!

По дороге молчали оба – каждый из нас думал о своём.

А к вечеру мы вышли-таки к английскому поселению.

– Нам нужна дичь, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов, – сказал Питер.

Мы охотились не более часа – Питер был мастером охотного дела, а нашей добычей стал кабанчик, который весил не более таланта. Мы закрепили его на жерди, взяли её с обеих сторон и понесли.

На нас никто не обращал внимания – англичане были заняты своими делами, а дел у них было в достаточном для переселенцев количестве.

Морячки болтались по городу пьяными и пытались задеть индейское самолюбие – они выкрикивали какие-то ругательства в наш адрес.

Мы не обращали на них внимания – морской шовинизм казался мне смешным и несерьёзным. Кроме того, я был ненастоящим индейцем, а лишь играл чудесную роль.