Пиши рьяно, редактируй резво

– Как долго вы писали в стол, пока не начало получаться?

– Лет пять, наверное. Но это не было постоянной работой. Я писал во время каникул и отпусков. По выходным иногда. Это было скорее хобби. А потом вдруг получилась хорошая вещь, и я понял, как я ее сделал. И не только понял, но и запомнил. С того момента все и пошло.

– Расскажите о ваших первых шагах. Как вас начали издавать? Сложно ли было найти издателя? Что это было: удача и стечение обстоятельств или судьба?

– Удача, несомненно, играет важную роль, как и в любом другом виде деятельности. Однако и в судьбу я верю. Слишком уж много как бы случайных факторов сложилось в моей личной биографии в такой рисунок, что дальнейший путь оказался предопределен. К первому издателю (Дмитрий Ицкович, издательство ОГИ) меня привел мой бывший однокурсник по ГИТИСу. Его жена оформляла один из клубов ОГИ. Там долгое время стояли табуретки с их дачи. Значит, не поступи я на режиссерский факультет в конце восьмидесятых, моя первая книга не вышла бы в ОГИ. Впрочем, сильно подозреваю, что она вышла бы в другом издательстве. Это была повесть «Жажда». И на тот момент совершенно независимо от ОГИ ее уже принял к печати журнал «Октябрь». Ну а теперь она переведена уже на десяток языков. Или больше, я не помню. Это я к тому, что собственно качество текста тоже имеет не последнее значение.

– То есть вы верите в судьбу и предопределенность – если уж на роду написано стать писателем, ты им станешь?

– В судьбу верю, но ничего не предопределено. Любой из нас легко может запороть самый прекрасный план, какой имеет для нас Вселенная. Умельцев хоть отбавляй. На самом деле, помимо литературного таланта, нужен еще отдельный дар, чтобы слышать мелодию своей судьбы – и хоть иногда попадать в такт. Тогда все получится. Вселенная добра к нам. Это мы глуховаты.

– Что вы почувствовали, когда вышла ваша первая книга и вы взяли ее в руки?

– Издатель мой был весьма удивлен тем, что я пришел за книгой только спустя неделю после ее выхода. Он сказал – ты первый такой автор в моей практике. А я просто уже работал над следующим текстом. Никаких особенных чувств по поводу публикации первой повести я не испытывал. Было твердое ощущение, что впереди много другой интересной работы. Помню, как-то оказался в ресторане, где один начинающий писатель праздновал выход своей первой книги. Он даже окропил водкой ее страницы. Я удивился всему этому энтузиазму, но виду не подал. Решил, что все люди разные. Больше книг у того парня, кажется, не выходило.

– «Жажда» – произведение, которым вы уже окончательно заявили о себе как о серьезном писателе с амбициями и собственным стилем. А как «Жажда» писалась?

– Писалось легко. Эта история сама себя рассказывала. Я оказался до такой степени захвачен ею, что выбора у меня не осталось. Бывают тексты, которые в любом случае должны быть кем-то написаны. Фигура писателя здесь не важна. Он лишь инструмент.

– Вы свою жажду утоляли водкой, чтобы проникнуться переживаниями героев. Насколько писателю важно испытать на своей шкуре все то, что описывается в книге?

– Знать материал, конечно, надо. Но тут лучше без фанатизма. Фактура – вещь, безусловно, хорошая, однако и писательское воображение никто не отменял. Если автор не ощущает предметно, пусть и на уровне воображения, тот мир, в который он погружается, ему вряд ли поможет собственный опыт. Плюс надо еще уметь перевести эту предметность ощущений в эстетическую плоскость – то есть в композицию, в характерологию, в умение строить диалог.

•••