Пиште нужен велосипед

Пропаду, ей-богу, пропаду… Не выдержу. Если она не кончит, через несколько минут я уже буду не собака, а сырая котлета. Что делать, выпустила я её лапу, но здорово её расписала! Кровь так и хлещет, и колючки, как у ежа, торчат.

Отступила хищница и задумалась. А я времени не теряла: забилась в самую гущу кустов и стала слизывать кровь, потому что от запаха крови кошки особенно свирепеют. Сижу, тяжкие раны заживляю, а она давай мотаться вокруг — стережёт, чтобы я не улепетнула. А я улепётывать и не думала, я ведь знала, что она меня в два счёта догонит.

Но не торчать же в терновнике до скончания века!

Принялась я думать.

И вдруг кошки не стало. Смотрю, смотрю — нигде не вижу.

Только собралась я облегчённо вздохнуть, вдруг слышу над головой шорох. Стрельнула я вверх глазами, а там, на ветке ольхи, эта тварь.

Ползёт и ползёт, вот-вот прыгнет мне прямо на шею. Ух хитрющая, гадина!

Ну, Моржи, держись! Докажи на деле, что ты член ХВС!

Секунду мы мерялись взглядом, потом она ка-ак прыгнет! Но у меня тоже в голове не солома. Схватила я зубами толстый терновый прут, пригнула к земле, да ка-ак отпущу! Прут сработал как пружина — отскочил и закачался. А кошка от неожиданности в сторону шасть — и мимо меня. Мне бы как раз дать стрекача…

Но тут мне повезло.

Застряла кошкина голова в колючках накрепко. Так ей и надо, пусть причешется. Стала она башку выдёргивать, да только ещё крепче запуталась. Ну, Моржи, теперь не зевай, принимайся за дело. А лапой я действовать могу.

Подползаю сбоку, где она барахтается, и — цап-царап! — ка-ак огрею её по башке! А там её хитрые, злые глаза так и горят, так и сверкают. Я подскочила и по этим глазам ка-ак дам, ка-ак дам! Так её вздула, что даже на душе полегчало. Она мяукать, визжать — видно, от моей трёпки на один глаз окривела. Потом выдернула башку и давай бог ноги.

Да разве из терновника просто выскочишь? Зато у меня местечко, что можно выйти в любой момент.

Выбралась она наконец, вся избитая, разъярённая — и бежать.

Я — за ней.

Но не затем, чтобы драться. Просто мне хотелось узнать, здорово ли она струсила. Дунула я за ободранной кошкой, смотрю — подбегают мои друзья. Я, наверно, громко лаяла и визжала во время боевой операции, а они услыхали и скорее спасать.

Ух как они удивились! Сами посудите, как не удивиться при виде крохотной собачки, которая гонит здоровенного зверя.

А лютая кошка вскочила на дерево и была такова. Ну и бог с ней! Пусть её там сожрёт плесень — не жалко. Я же поспешила к своим друзьям, чтоб услышать, как будут меня хвалить. Хвалили меня на все лады, только Боднар и Дока чуточку скисли. Оно и понятно, потому что Шани Сас съехидничал, как всегда.

— Единственный член ХВС, который не струсил перед дикой кошкой. — Это он про меня.

Другому бы за насмешку несдобровать, но Шани всё можно.

Уйму времени я потеряла, пока снова напала на след. Но вот подошла я к дубу и что-то опять почувствовала… Да, так и есть: здесь он лежал… Прижала я нос к земле и отправилась дальше.

И тут, к моей превеликой радости, товарищи наконец догадались.

— Моржи след взяла! — вдруг закричал большой Адам.

И тогда они поняли, что меня надо слушать, и пошли за мной.

А вот и место, где я когда-то сломала ногу. За несколько метров до него я вдруг поняла, что дальше идти не стоит. Тогда я остановилась и посмотрела вниз, в пропасть. Там, глубоко под нами, текла река, а на другом её берегу стоял тот тип и привязывал к серебристому велосипеду рыболовную удочку. Вот он вскочил в седло. Я легонько тявкнула. Мои товарищи сразу же подошли, посмотрели в пропасть и увидели вора.

— Видите, ребята, этот тип всегда здесь околачивается, — сказал Риток.

— Нам его сейчас не догнать. Пока мы спустимся и переплывём на тот берег, он уже будет за тридевять земель, — сказал Лали Дока и вздохнул.

Все мы тоже вздохнули.

ПРЕМИЯ

Теперь, Моржи, рассказывать буду я.

После разведки надо было приниматься за фотовитрину.

Я пошёл на завод, взял со склада фототовары, цветную тушь, большие листы картона, и мы с Лали принялись за дело.

Ну и молодчина Лали! Если бы не он, я бы, может, один и не справился.

Зверски трудное дело переснимать диаграммы из книги. Чуть что не так в настройке или в экспозиции, и вся работа идёт насмарку — снимок такой мутный выходит, что ни букв, ни цифр не разберёшь. Печатать тоже надо умеючи. Но у Лали руки просто золотые: за что ни возьмётся, всё делает как нельзя лучше. И снимки получились прекрасные.

Потом мы их наклеили на здоровенный картон и под каждым снимком написали текст разноцветной тушью. Пока делали фотовитрину, столько узнали интересного, что я твёрдо решил стать химиком. Даже представить нельзя, какая выгода народному хозяйству от химии. Например, обувь. Туфли из искусственной кожи, которую производят химическим путем, обходятся во сто раз дешевле, чем из настоящей. Вот какие чудеса!

Мы с Лали работаем, а Моржи посиживает рядом и смотрит. Сидела, смотрела, а потом, наверно, заскучала и давай теребить меня за носки. Это значит — зовёт гулять.