Письма, 1926-1969

Когда я назвал Spiegel коррумпированным, мне следовало бы точнее объяснить, что я имею в виду. Он, разумеется, не обслуживает чьи-то интересы, то есть не получает деньги за свои услуги. Нет и намека на то – это совершенно исключено, – что они выпрашивают у кого-то деньги за молчание. Под «коррумпированным» я понимаю следующее: у них нет собственных убеждений, никакой политической концепции, никакого направления и никаких целей. Они исходят из потребности масс в агрессии, потребности в разоблачениях и сенсациях, которой подвержены и министры. Дух нигилистичен, но скрыт под вуалью условных «моральных» принципов. Они «разоблачают» политически релевантные и прочие дела. Они развили негативистско-высокомерный стиль, который распространили даже на опубликованные письма читателей. Ни намека на достоинство, благородство, содержательность. Но я бы не сказал, что их главная цель – зарабатывать деньги. Очевидно, как в этом, так и во многих других случаях, с какой тщательностью они работают: внимательно и усердно собирают информацию даже для незначительных материалов. Это особый способ наслаждаться жизнью: завоевывать популярность, выдвигая универсальные обвинения, высмеивать, оспаривать, чувствовать себя уверенно в постоянном отрицании. Но Ты, на мой взгляд, абсолютно права: существование Spiegel совершенно необходимо Федеративной Республике. Потому что вся наша пресса (в том числе и Zeit) фактически запугана, хоть и не признает этого, потому что, несмотря на достойный стиль и положительный настрой, не может предоставить все, что так необходимо современной демократии: раскрыть реальность, предложить убедительные и обоснованные суждения – для этого нам нужен Spiegel. В таких обстоятельствах не стоит мечтать об их исчезновении, этой своры лающих псов, но не стоит и связываться с ними один на один. Пример: когда в 1958 году вышла моя книга об атомной бомбе, Пипер написал, что Аугштейн² и два других репортера спросили у него, могут ли они приехать в Базель, чтобы взять у меня интервью. Пипер настоятельно рекомендовал мне согласиться, это привело бы к росту продаж на 3000 или 4000 экземпляров. Я решил поразмыслить. Я не имею ничего против рекламы, без нее в наше время никуда. Но реклама такого рода была мне все-таки не по душе. Я читал множество интервью в Spiegel – всегда одно и то же: журналисты Spiegel всегда невероятно интеллигентны и хорошо осведомлены; спланированная попытка (трое против одного) обнаружить слабые стороны собеседника; в случае ответа, который оказывается сильнее их тезисов, они прибегают к оружию иронии; неожиданно перескакивают к новой области вместо того, чтобы придерживаться темы собеседника. Я представил этот сценарий, основываясь на примерах, которые припоминаю лишь смутно, и решил, я пострадаю ради удовольствия публики, которая жаждет чужих разоблачений, и самое главное: Spiegel прерывает разговор в тот самый момент, когда еще один ответ уже невозможен. Подобную манеру вести разговор я и называю коррумпированной. Я сказал себе, что мне может быть безразлично, если Spiegel втянет меня в свою нечистую игру, как уже делал не раз. Но если я соглашусь на это добровольно и стану подопытным кроликом, на котором испытывают софистские методы, тогда я действительно выставлю себя на посмешище. Если бы мой университет или страна, в которой я живу, обязали бы меня вести подобный разговор (не Пипер), дело обстояло бы иначе. Тогда я выполнил бы свой «долг» и не был бы смешон. В таком случае наша встреча даже доставила бы мне удовольствие. Поэтому я попросил Пипера в дружелюбном тоне и не приводя никаких причин ответить, что я перегружен работой.

Как видишь, я использовал слово «коррумпированный» крайне неосторожно, и теперь Ты приблизительно можешь понять, что я имел в виду.

«Экономика лишенная экспансии» – и «энергия направленная внутрь» – это, как Ты пишешь, проблемы чрезвычайного масштаба. Разумеется, их невозможно разрешить с помощью пустых размышлений. Для создания этоса необходима философия, для поиска технических средств – национальная экономика, для возможности углубиться в образ мысли масс – социология и так далее. Об этом лично. Я не могу представить, к чему здесь можно прийти. На семинарах я иногда пытался пробудить интерес экономистов. Один, казалось, был крайне увлечен, но когда он принес реферат, я заметил, что он совершенно ничего не понял. Теперь он профессор в Карлсруэ. Этот разговор оставим для нас (не для радио).

Досадно, что Пипер усложняет выход книги об Эйхмане – точно так же он вел себя и когда Твоя выдающаяся работа³ наконец оказалась во Frankfurter Verlagsanstalt […] Твоя книга об Эйхмане – которая произвела на него глубочайшее впечатление и о которой он отзывался исключительно положительно – после выхода в Америке, разумеется, привлечет внимание хорошего немецкого издателя.

Сердечный привет

Ваш Карл

1. Нью-Йоркское издательство Harper & Row.