Письма

И достойному чести, ученейший муж, должно не такую воздавать честь, которая бы выказывала угодливость и вызывала его благосклонность (ибо есть опасность через это впасть в унижение и посрамить себя приличной какому–нибудь нахлебнику лестью), но с надлежащим благоразумием воздавать столько чести, сколько прилично. Ибо можно и с благоприличием воздавать долг свой.

520. Епископу Исидору.

Имея возможность из всех Священных Писаний доказать, что дела иудейские решительно погибли и не будут восстановлены, попытаюсь доказать совершенное их уничтожение еще тем самым изречением, на основании которого препиравшийся с тобою Иудей предполагал их восстановление. Ибо какое это место Писания, о котором высоко думает Иудей? Сказано: и будет слава храма последняя паче первыя (Агг.2:10).

Но прежде, нежели приступлю к истолкованию, не знаю, что мне сделать: осудить ли его за невежество или возненавидеть за злонравие? Ибо невежду надлежит научить, а злонравного — обличить. Лучше же сказать, поскольку истолкование послужит и научением неведущим, и обличением злонравным, то рассмотрим самое изречение. Посему сказываю: храм, воздвигнутый Соломоном, царь вавилонский разорил и Иудеев отвел в плен. Поэтому, когда, по возвращении из плена, Иудеям должно было воздвигнуть храм, но не откуда было взять на сие денег, Бог, поощряя их к благим надеждам, чтобы приступили они к делу, сказал: Мое сребро, и Мое злато. И будет слава храма сего последняя паче первыя.

Вникни же в это умом. Зоровавель приступил к вторичному построению, и о нем изрекается пророческое слово: руце Зоровавелевы основаша храм сей, и руце его совершат его (Зах.4:9). Слово основаша как показывает совершенное запустение по возвращении из Вавилона, так указывает и на вторичное построение. Посему, когда храм был восстановлен и приведен в большее прежнего великолепие, тогда снова, по впадении Иудеев в грех восстанием против Христа, он был предан в руки Римлян, которые сравняли его с землею.

Итак, если бы следовало ему быть снова восстановленным, то Пророк сказал бы: будет слава храма сего вторая паче первыя. Но, сказав: паче первыя, — Пророк вторую славу нарек последнею. Почему, как первой славе не было предшествующей, так и за последнею не будет последующей. Если бы сказал: «вторая паче прежней», справедливо было бы ожидать и третьей. А если вторую назвал последнею, то загражден им всякий путь бесстыдства.

521. Дорофею.

На сказанное:на Моисеове седалище седоша книжницы(Мф.23:2).

Всякое слово, оставляемое без дела, мертво и бесполезно, особенно же слово, произносимое теми, которые почтены высоким саном священства. Чем с большим, казалось бы, удобством пользуются они словом, тем более не верят ему обращающие внимание на их жизнь. Посему, должно им показать в себе великое превращение и великую перемену, подвизаясь и пребывая в безмолвии, не заботясь о своем обогащении, если хотят, чтобы кто–нибудь обратил к ним свою мысль. Ибо, если сделают это, не только благоустроятся дела подчиненных, но и сами будут прославлены.

А сказанного с тем, чтобы у подчиненных не оставалось никакого предлога к оправданию, а именно: на Моисеове седалище седоша книжницы и фарисее; вся убо, елика аще рекут вам блюсти, соблюдайте и творите, — да не представляют в собственное свое оправдание и в заграждение уст другим. Ибо мнимое оправдание увеличит обвинение, не только уготовляя неизбежное наказание, но и укоряя в неразумии. Если ученикам и полезно слышать сие, то наставникам не прилично произносить то, что выставляет на позор их нерадение. Ибо сказано: по делом же их не творите, глаголят бо и не творят.

Христос с намерением не дать места никакому предлогу к оправданию, повелел обращать внимание не на жизнь учителей, когда видящим ее представляется повод к укоризне, не на их частные поступки, если они не согласны с небесными сказаниями, но на одно учение, преподаваемое в церквах. Потому упомянул и о седалище Моисея Законодателя, ибо в сем случае они говорят не свое, а заимствованное из Писаний, сами же они не в праве произносить и сие, как показывающее все их лукавство. Напротив того, им следовало бы стараться по возможности отсечь всякий предлог к укоризне.