Письма и документы. 1917–1922

Федор Ильич и Лидия Осиповна здесь, мы живем теперь вместе. Приехали не очень потрепанными. Федор Андреевич [Череванин] в последнюю минуту отказался от поездки за границу и добился разрешения жить в Рязани. Рита [Цедербаум-Алейникова] ничего, служит выгодно. Хорошая служба и у Володи [Цедербаум-Левицкого], но с ним случилось несчастье: упал и сломал себе ногу, так что, когда Лиля [677] выезжала, он еще ходил на костылях, но была надежда, что это пройдет бесследно. Вера [678] здорова, Женя [Цедербаум] бледна и слаба.

Берта Кулькес была у меня. Надеялся кое-что сделать, но теперь, кажется, выясняется, что ничего не выйдет. На простую канцелярскую работу слишком много охотников, а у меня «ходов» очень мало.

Наши шлют привет. […]

Из письма А. Н. Штейну, 15 марта 1922 г

Дорогой Алек. Ник.!

Положительно скандально, что после статьи Раф[аила] Абр[амовича Абрамовича] «Freiheit» ничего не дает о процессе эсеров [679] , так что интерес читателей к этому вопиющему делу ничем не поддерживается. Это уже Ваша вина: ведь почти каждый день здешние русские газеты дают новый материал. Дело ведь идет о спасении нескольких человек, которых, я уверен, можно еще спасти только в одном случае, если большевиков, очень желающих теперь «единого» фронта, просто оглушить криком пролетариата, требующего, чтоб не было этих казней. Словом, теперь необходимо поместить прилагаемую мою статейку. […]

Эсеры сами растерялись и страшно мало делают, чтоб поднять шум в печати, и все падает на них. Один экземпляр можно послать и латышам.

Жму руку.

Ю. Ц.