Письма Йони: портрет героя

6. Я верю в то, что смертельной опасностью для части является самодовольство. Мне бы хотелось, чтобы люди в батальоне всегда были слегка озабочены – нет ли еще чего-нибудь, что можно сделать, улучшить?

7. Я верю в то, что все усилия батальона должны подчиниться главной цели – победе в войне. Поэтому не следует смешивать главное со второстепенным.

8. Я верю полной верой в нашу способность выполнить любое возложенное на нас военное задание, и я верю в вас – в батальон.

9. И я верю в Израиль и в чувство долга, которое должно быть в каждом человеке, сражающемся за судьбу своей родины.

За год с лишним, что я командовал батальоном, я видел с радостью, как вы взрослеете, как из сержантов и офицеров регулярной армии создается крепкая постройка – батальон, видел, что батальон не стоит на месте, а становится лучше с каждой неделей, я видел, как бойцы и командиры достигают хороших результатов и идут вперед.

Я уверен, что вы и дальше пойдете в том же направлении, стремясь стать еще лучше.

Я ухожу с чувством, что нужно еще много сделать, и признаюсь, что мне трудно уходить. Но я также знаю, что оставляю батальон в хороших руках, знающих, что и как надо делать.

Знайте также, что я верю в вас, бойцов и командиров батальона. С таким батальоном можно идти воевать со спокойным сердцем.

В заключение я благодарю вас за удовольствие и честь быть вашим командиром в долгие месяцы нашей совместной работы.

Дорогие мои мама и папа! 19.9.75

Пишу во время полета с юга по направлению к Тель- Авиву. Подо мной – зеленоватые переливы моря, справа – полоса песчаного берега, а немного дальше видны группы тель-авивских домов, возвышающихся посреди пустыни.

Давно уже мы друг другу не писали. Два дня назад получил твое письмо, мама, а незадолго до этого – открытку от Идо и Дафны и очень был рад.

Я живу в замкнутом кругу работы, из которого трудно вырваться даже на минуту. Так случилось, что день бежит за днем, и иной раз я говорю себе: "дай-ка сяду и напишу", но ничего из этого не получается. Даже прочесть основные заголовки в газете почти не успеваю.

Тем не менее удалось выкроить немного времени на исходе Судного дня и поужинать с окончанием поста в семье Кармели. Там я увидел свою детскую фотографию и не мог сдержать улыбки – так во многом я внешне не изменился с младенческих времен!

Самолет приземлился, и колеса коснулись земли. Сейчас я уже еду по улицам города и по дороге в армию зайду на несколько минут домой. Строительство моей квартиры закончено, и недели через две я там поселюсь. В сарае нашего дома в Иерусалиме я отобрал немного почти развалившейся мебели – два кресла, софу, шахматный столик и табурет – и отдал столяру, чтобы он их отполировал. Прибавил новую обивку, и теперь, вместе со столом и стульями, у меня есть минимум нужной мне мебели. Денег, после необходимых дополнительных затрат, у меня поубавилось, а должен сказать, что требуются еще вещи .(например, шкафы, которых у меня нет вовсе). Но со временем решится и эта проблема.

Работы так много, что трудно найти время для чего- либо другого. Я верю, что если не возникнут непредвиденные помехи (вроде еще одной войны), я. наконец. «*- вершив работу в нынешней моей должности, поеду учиться. Между прочим, я получил из Гарварда очень милый ответ на запрос. Они сообщают, что я могу вернуться в любое время, только должен уведомить их за 6 недель.

Дорогой папа! 2. 12. 73

Во-первых, хочу поблагодарить тебя за денежную помощь, оказанную мне на приобретение мебели для квартиры. Помощь пришла вовремя и, несомненно, очень пригодилась. Осталась у меня главная проблема – найти свободное время для ежедневных, требующих внимания, дел.

Мама уже несколько недель здесь, чудесно видеть ее и быть с ней вместе. К сожалению, в эти недели мне не удавалось отрываться от работы так часто, как этого бы хотелось (так же, как я не мог полностью освободиться во время твоего последнего пребывания в Израиле). В результате мама проводит большую часть времени в доме Идо и Дафны, у своей сестры или в семье Кармели. Может, ближе к ее отъезду удастся выкроить больше времени.

Не буду тебя утомлять отчетом о нашем плачевном политическом положении. События развиваются именно так, как ты это уже давно предвидел, и некому предотвратить беду. Иногда я спрашиваю себя, способствую ли я чем-нибудь, кроме как разговорами, укреплению безопасности Израиля, и ответ мой бывает (и это некоторое утешение), что по-своему я делаю много. Не потому, что служу в Армии Обороны Израиля, а благодаря должности, которую в ней занимаю, и благодаря положительным результатам, которых можно добиться в этой должности. Но беда в том, что против всего политического и экономического болота, в котором мы погрязли, это немного. Я чувствую, как медленно, но верно нас захлестывает петля. Но довольно об этом. Я совсем не собирался затрагивать эту печальную тему.

По-моему, ты хорошо сделал, что послал университету отрицательный ответ*. Мне кажется, что твои дарова-

•Отца Йони пригласили не должность профессора в один иэ университетов Израиля.