Письма Йони: портрет героя

Мы с Тути чувствуем себя отлично и радуемся каждой проведенной здесь минуте. Теперь, когда я в стране, я понял, до какой степени мне недоставало той части меня, происхождение и место которой в Израиле. В Америке я ощущал тоску и знал, что место мое здесь, но пока не приехал сюда, я не знал, до какой степени я прав.

Мне кажется, что впереди у нас новая война; не проходит дня без диверсии, минирования или убийства. Все напоминает положение, которое привело к Синайской кампании 56-го года и к последней войне. Мы должны, мы обязаны держаться за нашу страну всеми ногтями, всем телом и всей силой. Только если мы так сделаем, если отдадим все, что у нас есть, для блага нашей страны, Израиль останется еврейским государством. Только тогда не напишут в исторических книгах, что хотя однажды

евреи пробудились к действию и два десятка лет держались за свое государство, но потом были разгромлены и превратились снова в бездомных скитальцев. Я принадлежу Израилю, отец, так же, как Израиль принадлежит мне, тебе и каждому еврею. Я принадлежу ему сейчас, в момент, когда он стоит перед очередным взрывом (кото* рый, как я от всего сердца надеюсь, не произойдет) – в тот момент, когда каждый военнообязанный гражданин призывается на два-три месяца в армию, когда весь народ Израиля един в своем желании продолжать независимое существование и в сознании того, что есть у него на это право, что все зависит от его желания и от его готовности пожертвовать ради этого всем. Поэтому я должен сейчас быть здесь. Невозможно сейчас находиться в Бостоне. Туда я смогу вернуться через несколько лет, когда все успокоится, но не сейчас.

Ты Израилю отдал гораздо больше лет жизни, чем я, и, без сомнения, ты и чувствуешь, и постигаешь умом и знанием многое из того, что я только чувствую. Потому мне кажется смешным проповедовать сионизм именно вам, объясняя свою позицию в отношении нашей страны. Я сражался не раз и не два за наше право в ней жить. И было нечто нереальное, нечто от дурного сна, оставлять Израиль после Шестидневной войны.

Дорогой папа! 31. 7. 68

Я связался по твоей просьбе с учителем Танаха по поводу Идо. К учителю, который в будущем году будет преподавать Танах в Еврейской гимназии, направил меня д-р Брайман. Побывал у него с Идо, и впечатление учитель производит хорошее. Идо с ним уже позанимался один урок и очень доволен. У нас Идо бывает часто. Каждый день мы проводим вместе по крайней мере часа два. Он просто прелесть – умный и красивый. Удовольствие с ним общаться.

Биби приезжает в Иерусалим очень редко. Мы почти не видимся. Надеюсь, что в эту субботу он во всяком случае приедет. Каждое его посещение – это праздник. Хорошо нам втроем.

Что еще тебе рассказать? Настроение у нас обычное. Трудно его определить. Это грусть, гнев и бессилие перед примитивным врагом, жаждущим крови и мести, чьи поступки определяются не логикой, а темными желаниями и чувствами кровожадного дикаря. Не верится, что нашей гибели добивается такой именно тип людей и что мы должны снова и снова с ними воевать – для самозащиты и потому что нет выбора.

Помимо случая с захватом самолета Эль-Аль, в стране ежедневно происходят диверсии. Вчера, например, обна- ружили пуговичную мину на улице Бен-Маймона в Реха- вии. Невероятно! Каждый день гибнут люди. Позавчера убит во время погони за террористами полковник, командир бригады парашютистов, к которой принадлежу и я. До каких пор мы будем терпеть? Ввиду всех этих убийств и заявлений арабских руководителей, недалек, по-видимому, тот день, когда нам придется воевать против арабов в четвертый раз. Может, это случится через год, а может, через три года. Но кажется мне, что мы находимся в тупике, в конце которого только война.

Дорогая мама! 31.7.68

Сегодня вечером я предстану перед врачебной комиссией Отдела по восстановлению работоспособности при Министерстве обороны, и мне определят процент инвалидности. Рука в отличном состоянии – сильная и способная производить любые действия.

Только приехав сюда, мы поняли, как нам недоставало Израиля. В Америке я чувствовал себя плохо – не в смысле занятий, а в смысле пустоты, которую отсутствие Израиля создало внутри меня.

Дорогие мама и папа! 11. 8. 68

Выяснилось, что нам необычайно повезло. После войны решено было заселить пространство между горой Скопус и Иерусалимом, т. е. тем, что было Иерусалимом до войны. Объявили конкурс на приобретение участков в Гиват ха-Мивтар, находящейся в 300 метрах от района Паги, Вокруг холма нят арабских кварталов, и шоссе,

ведущее к нему, идет прямо к центру города. Желающих оказалось очень много, поэтому от каждого заинтересованного потребовали 1600 лир задатка. Йона и Мики позаботились о нас, пока мы были за границей. Но мы тогда не отнеслись к этому серьезно, так как шанс получить участок был очень слабым. Произвели общую жеребьевку, а также отдельную – для инвалидов армии, – и я попал в число выигравших.

Дорогие папа и мама! 17. 8. 68

Сегодня годовщина нашей с Тути свадьбы.