Письма из Гималаев

Коммерческих восхождений в Гималаях предлагается все больше, но классического альпинизма все меньше: где-то вдалеке от восьмитысячников и модных гор все же поднимаются те, кто прокладывает собственные маршруты, действуя на свой страх и риск. Заторы на Чо-Ойю или на ступени Хиллари на Эвересте – логичное следствие коммерческого альпинизма, как и трупы. Восходители погибают от недостатка кислорода в собственных палатках, шерпы погибают, надрываясь от переноски грузов жаждущих рекордов европейцев. Еще есть коллекционеры, задавшиеся целью покорить высочайшие горы всех семи континентов.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР

25 мая 2017

Иду из Намче-Базара в Тьянгбоче. Непривычное чувство – местные, идущие навстречу на широкой тропе, больше не здороваются. Раньше такого не было. Распространенное приветствие непальцев «намасте» или тибетцев «таши делек» перестало звучать, потому что почти все ходят, уткнувшись в смартфоны. И это хуже, чем у нас, на улицах европейских городов или в аэропортах. Как будто мир человека сжался до размеров ладони, в которой экран и с помощью которого теперь происходит коммуникация. Неудивительно, что миллионы людей стремятся в Европу, где им чудится рай на земле, ведь они бродят по нашему виртуальному пространству, оставаясь при этом босыми, голодными, с тяжелым грузом на плечах. Подобные контрасты вызывают наплыв мигрантов в невообразимых масштабах. Но приравнивать уровень жизни к качеству жизни опасно, поскольку появляются мечты о счастье, которые оборачиваются несчастьем.

Но то, что именно в Гималаях нирвану сможет потеснить потребительство, меня просто потрясло. Выходит, и здесь рушатся устои мира.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, ЛУКЛА

26 мая 2017

Симон[78] отправился сегодня вместе с Витусом и Альфи к Ама-Даблам. Все трое поднимаются по непройденному маршруту, привыкая на ходу к громадным гималайским масштабам. С организацией и стратегией восхождения я им не помогаю. Потому что научиться можно только на собственном опыте. По дороге из Намче в Луклу навстречу попадается много групп трекеров – китайцев, индийцев, американцев, а также караваны вьючных животных, переносящих цемент и песок. Строительство в Солу-Кхумбу обходится очень дорого. Тем не менее тут много каменотесов, столяров и кузнецов, работающих рука об руку. Они по-прежнему все делают вручную и на глаз.

На тропе сразу можно отличить того, кто побывал на Эвересте, – шерпа ли, сагиба ли: по обгорелому лицу и по наличию тяжело нагруженных носильщиков, которые вместе с гордым покорителем спускаются в долину. Не все достигают цели: один датчанин рассказывает мне о мечте, которая закончилась неудачей. Тем не менее десятки альпинистов дожидаются «погодного окна», чтобы потом было что рассказать. Акклиматизацию они проходят дома в барокамерах, в базовый лагерь прилетают на вертолетах, тренируются на ледопаде, снова акклиматизируются в лагере II или III, в перерывах летают в Намче, чтобы глотнуть богатого кислородом воздуха перед штурмом вершины. Встречаются и настоящие альпинисты. Для тех, кто хочет подняться самостоятельно, есть много непройденных маршрутов, а следовательно, много возможностей для самовыражения.

Едва ли производит впечатление растущее количество тех, кто по обработанным маршрутам идут и на Лхоцзе, и на Эверест и получают, так сказать, два восьмитысячника по цене одного. А вот на трудные маршруты без маски, без перил требуется масса сил.

Альпинистские мечты у всех разные, их нельзя делить на большие и маленькие, надо просто стараться воплотить их в жизнь, но не стоит использовать гору в качестве трамплина к славе.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР

29 мая 2017

На этот раз муссон заставляет себя ждать. Небольшими группами туристы все еще поднимаются на Эверест. Большинство из них затем возвращаются в Луклу или сразу в Катманду на вертолете.

«Покорителей», то есть, тех, кто успешно взошел на гималайский восьмитысячник, легко узнать на улицах Катманду по обгоревшим носам и потрескавшимся губам.

«На Дхаулагири, – рассказывает мне один итальянец, – шесть альпинистов пришлось вывозить из лагеря III на вертолете. Многие из них оказались абсолютно не готовы к восхождению, да и вообще, на этих «легких» восьмитысячниках попросту слишком много народу».

Итальянцу невдомек, что он сам – один из тех, о ком рассказывает. Проблема в том, что все стремятся попасть на вершину, кто-то уже возле нее, а кто-то еще болтается на веревке по всей длине склона. Или вот: парень рассказывает мне, что искусственный кислород на Эвересте – это нечестно, хотя сам он шел с маской! Попытка без маски не увенчалась успехом, и он позаимствовал кислород у шерпа, чтобы спуститься по северной стене.

Узнаю также, что на Канченджанге немецким альпинистам пришлось прервать восхождение, потому что шерпы не провесили страховочные перила на последней сотне метров до вершины. «Нас сделали виноватыми, кричали «Какой скандал!» и теперь отказываются платить за работу», – злится один из шерпов.