Письма из Коврова

Я ушла. Я ушла по диагонали в свой угол спать. Кролик подполз на край своей постельки и с края выкрикивал ИАБу в мое засыпающее тело. Оно сказало: Маша. Всё. Как хочешь. Я – за скобками.

Просыпаюсь через два часа. Кролик крючком, целиком спит на своей подушке. Не заснул где попало. Правильно он решил заснуть, зрителей-то нет.

Лес. Кролик валялся на земле с долгим задумчивым взглядом в качающиеся макушки сосен. Молчал всем телом. Потом решил, что пора и честь знать. Сменил небо на землю – пополз в поисках съедобного природного материала. Нашел быстро. Я тоже не отказала себе в удовольствии и повалялась, тоже поползала, но от предложенной Кроликом трухлявой коряги отказалась. Да и он тоже пожевал да бросил.

Пировали спелой малиной. Кролик помешан на малине. Враг малины – малинный клоп. Я показала Машке клопа и сказала: Запомни, Маша, малинный клоп – это сухопутная камбала. Маша кивнула.

Два главных помощника из бытовой утвари – дуршлаг и веер. Дуршлаг несомненно несет в себе какой-то структурный секрет, призывающий к сосредоточению, если хохотушки свалились с неба безо всякой на то причины. А веер помогает дышать в системе, а не как мозговая извилина захочет. Ритмичные посылы воздуха в тандеме с хорошей песней отвлекают организм от вредных поступков.

Однажды у нас с Машей состоялась глубокая беседа.

Я смотрю ей в глаза и спрашиваю: «Кто ты?»

Маша улыбнулась, приподняла головку и скромно так, поморщив нос, ответила: «Фёка».

Я, очень воссияв: «Ты разве Фёка?»

А она, подумав, тихо: «Габа». И хитро-хитро улыбнулась.

Явно водит меня за нос, подумала я.

Перевозбудившись от столь неожиданного разговора, я потеряла стыд и стала допрашивать теперь уже не знаю кого, кто он: Фёка или Габа. А в ответ – только смех, победоносный и многообещающий.

Парились в умеренном пылу. Плеснули на камни, увидели рождение паровой струи, еле выжили. Так как это случилось почти утром, то к вечеру напал естественный сон, положенный Фёкам по статусу.

Вторник. Хороший день. Хохот на вопрос: ты кто – Фёка или Габа? Скоро Кролик откроет свой рот и молвит: сколько можно, сказать ничего нельзя!!!

Весь день был очень понятливым и приставучим. Если сидит, мимо нельзя пройти. Хватает за одежду и требует контакта.

Если начат несанкционированный хохот, то надо немедленно создать причину. Кстати, это легко при нашем отношении к жизни.

Пробуем интересную вещь.

Есть две песни, очень ритмичные. Одна предполагает раскачку из стороны в сторону. А другая – вперед-назад. Хочется, чтобы Кролик не путал песни. Между прочим, мы тренируемся перед зеркалом. Он меня, стоящую сзади, хорошо отслеживает, раскачиваемся вперед-назад. Вперед он падает и упирается ручками на журнальный столик, а назад – на меня.

Недосып хуже недоеда.

<…>

Хотелось бы еще вспомнить, как мы с Наташкой съездили во Владимир и какая история случилась с нами там.

Мы слезли с электрички, пошли в гору. Вдруг – низкий колокол… взял сердце и качнул. Наташка не слышала раньше. Мама, что это? Мы пошли на звук. Колокол раскачивался. Уже волны накладывались друг на друга. Мы поторопились. Вошли в ворота. Слева – здание Госкомимущество. 8 утра. Стильные люди спешат на авто в тяжелые двери, не слышат. И в этом же дворе реставрируется храм. Звонница готова. Два звонаря. Один на большом колоколе, другой – на остальных. Службы нет. Никого нет во дворе. Мы с Наташкой. А сзади – чиновничьи суеты.

И вот постепенно вступали колокола всех тонов, раскачивали пространство, я так утекла в обертоны, что, чувствую, теряю сознание; если бы не Наташкин крик: мама, что с тобой, я так и упала бы, наверное. Звонари исполнили целую пьесу, сохранив все законы музыкального развития. Я как бы со стороны понимала это. Но вот сама эта вибрация каждого клеточного ядра, недостаток пространства для сердечной жизни, уход земного. Наташка, для нас двоих звонили, представляешь. Она тоже испытала потрясение и, думаю, будет помнить.

М.

28 октября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Хожу заниматься к нашим друзьям с девочкой, не догадаетесь, Маша, чем: русским языком и литературой. Мне кажется, эта девочка даже не догадывается, что я с ней занимаюсь. Она думает, что я с ней балуюсь… Однако мы уже написали четыре сочинения, очень веселых: «Биография колобка», «Судьба кубика», «Почему еж очки носит», «Луна и кот». Конечно, я радуюсь. При истеричной ненависти к предмету удалось склонить к такой забаве. Просится еще один кандидат на такие занятия. Может, придется объединить в группу, еще и Наташка жаждет блеснуть. (Она недавно написала сочинение на сложную тему – описать кусок своего дома так, чтобы было понятно, что за люди тут живут. Училка после прочтения попросилась на чашку чая. Придет в каникулы.) Интересно, занимаясь с этой девочкой, я обнаружила залежи драгоценных руд глубоко внутри. А пути прорыва на поверхность нет. Проблема, как у Машки.