Письма из Коврова

Команда-победитель «сдвигала стену». Победитель в персональном соревновании выбирал одно из 10 желаний, написанных на стене, а все должны были хором это желание исполнять. Это посильнее Фауста Гёте. И уж гораздо сильнее подарка из мешка. По выбранному желанию можно было что-то понять.

Мы делали постановку – Маша и три медведицы.

На фотографии на одной запечатлена моя скоростная левитация.

Дети ошалело смотрели, как три тетки чуть не сворачивают шеи, кувыркаясь через голову и играя в чехарду.

Маша ездила на медведицах. Но, согласитесь, ездить на медведях в ночи, среди блуждающих огней, без привычки, стрёмно.

Читаю книжки, зрею. Не могу вынести, когда Маша бездельничает… Но бывают моменты такой усталости, что нет энергии играть с ней. И ей приходится бездельничать. Я начинаю есть свое сердце, потом спохватываюсь и уговариваю себя, что надо просто жить рядом.

<…>

Марина

12 февраля 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

…вот только что произошел акт духовного освобождения от стыда и совести, и открылось огромное пространство желания повспоминать о разном.

Пару слов о себе.

Живу на краях. Видимо, из-за синдрома недосыпа и перечита мною все чаще овладевает маниакальная веселость, коей я не медля ищу причины, чтобы почувствовать свой ум. Потом, как водится, градус веселости резко падает и я пишу стихи «Грусть Марины», которые невозможно воспринимать на слух. Чего греха таить – эволюционирую. То есть продвигаюсь от простого к сложному. Желание вырваться за пределы барочных линий кастрюль и профилей породило болезненную страсть к ознакомлению с философскими системами, на какие только наткнулся воспаленный мозг. В голове теперь такая каша. Но все же проблески удовольствия оттого, что в сознании теперь не только непреложность повторяемости действий с наступлением каждого дня, но и мозаичная раскраска вновь поступивших идей, скорей всего никак не пригодных для статуса жены и матери. Вчера, сидя такой же ночью, я рассказывала Маше о том, что каждый человек, свободный от догматов, может иметь свою философскую систему и, если он скромен, то не будет делать из нее оголтелой миссии и погребать под собою слабые ростки. Главное, чтобы не хотелось отнять кусок у сопланетника. Маша кивала и соглашалась. Нос ежесекундно морщился, требовал ответа и продолжения излияния.

Маша – прекрасный слушатель и восприниматель. Я не смогла избежать соблазна продолжить дальше рассказ о своих догадках.

Я с сожалением и глубоким вздохом рассказала ей, как люди ошибочно цепляются за интеллект, ставя его порой во главу угла.

Что может разум без творческого прорыва на душевном подъеме?.. Запомнить, отследить где что, разложить по ящичкам… скучный конторщик. И ты, душевный Кролик, тренированный испытывать радость по любому поводу, самый совершенный из нас, как оказалось, осуществляешь руководство нашим жизненным путем.

Вряд ли рядом с тобой возможно влачить существование… Так и учимся прорываться сквозь стенки, настроенные потребностями быта, учимся говорить себе: я – не борщ, не пыль в палец, не пол в крошках. Этого так много, что можно, не заметив, с этим слиться, и тогда – да здравствуют ироничные квартирные закоулки!

Кролик так и не спит. Пока меня не видит, сидит тихо и играет кубиками. Стоит мне нарисоваться, боевой клич подруге по кубикам обеспечен.

Маша задает много вопросов. Я хочу на них отвечать. Как проникнуть именно в ее механизмы? Почему не доходит депа-кин до цели, нужно ли Маше лекарство, может, лекарство – это я, и тогда мой дух – самое главное, и как «не падать с каната»?.. Нет, это невозможно, только Бог может не падать. Этично ли вообще вмешиваться в Машу лекарствами…Только в крайних случаях беспрерывных разрядов.

С 31 декабря у Машки «сезон торнадо», нечего хныкать – со стихией не поспоришь. Энергии полна и днями и ночами. Иногда спит. Я тоже иногда сплю.

На сильные морозы Машка откликнулась активной приступной деятельностью. Но к реланиуму пришлось прибегнуть два раза – 31 декабря и 31 января. Отката никакого я не заметила, все привычки при нас. И более того. Маша вновь самоходом начала добираться до кухни; отсутствие сна придает эйфоричность замыслам, для которых Маше нужны хорошие ноги.

И они появились. Неделю ноги ходили и не подводили. Потом пришло 31-е и – вновь – «где я?», и пока не развеселишь всеми немыслимыми способами, нет в жизни счастья.

Приступ проходит, нет фантомов, жизнь течет своим чередом. Может ли Маша в личных целях использовать эти приступы, не в том смысле, как могли бы мы – обратите на нас внимание, а в своем, ей известном только?..

Машка затихла, пойду и я поймаю за хвост остаток ночи. Попробую завтра продолжить.

М.

1 марта 2006 г.

Рассказ о том, как братец Кролик логически мыслит.

Настает час обеда (завтрака, ужина).

Чтобы обеспечить максимальный успех процесса, левая ручка ограничивается в движении – привязывается колготками к туловищу. Возражений это у братца Кролика никогда не вызывает.