Письма из Лозанны

Проходит всего лишь месяц, и Сергей Рудольфович активно включается в общественную и научную жизнь края. Он ведет наблюдения за кометой Галлея. Под псевдонимом «Агасфер» печатает в «Уфимском вестнике» очерки о поездке по реке Белой, для «Уфимского края» пишет три краеведческие статьи о Богоявленском заводе и его окрестностях.

В конце мая С. Минцлов уже описывает забастовку на заводе, закончившуюся удовлетворением экономических требований рабочих. Сведения о забастовках встречаются в его дневниках неоднократно.

Интересные подробности автор дает в записях о Воскресенском заводе, владелицей которого являлась А. Пашкова, родственница В. Черткова — близкого друга Л. Толстого, русского издателя и публициста.

В дневниках приводятся любопытные сведения, касающиеся жизни Толстых в Ясной Поляне, творческой и общественной деятельности великого писателя.

Большое впечатление на уфимцев произвел отъезд Л. Толстого из Ясной Поляны.

«Только об этом все говорят и пишут, — заносит С. Минцлов в дневник, — давно это нужно было ему сделать! Повторилась история Александра I, ушедшего в старцы Кузьмичи. Толстой уже дважды уходил из дома с намерением не возвращаться, но не выдерживал и приезжал обратно. Еще в Богоявленске Пунга (бывший директор завода. — А. Ш.) показывал мне письма Черткова, в которых тот писал, что Софья Андреевна дошла до геркулесовых столбов невозможного поведения и стала даже требовать, чтобы Толстой не видался с ним и прекратил с ним сношения».{198}

Мы узнаем из записей С. Минцлова, что весть о смерти Л. Толстого на станции Астапово дошла до Уфы лишь через несколько дней. Автор записывает:

«Ушел последний из больших людей… Как скоро, однако, сбылось мое предчувствие о нем!

Все петербургские газеты полны бюллетенями о его болезни, а в местных органах уже зловеще чернеют телеграммы о его смерти. Как-то вывернется теперь Синод, отлучивший его от церкви?»{199}

А седьмого января 1911 года вернулся из Ясной Поляны Пунга и привез много новостей о Толстом. С. Минцлов слышит все из первых уст, его впечатления, занесенные в дневник, перемежаются подробностями из жизни в Ясной Поляне.

«На могиле Льва Толстого нет ни креста, ни насыпи: последнюю всю растащили по горстям паломники. Деревья вокруг могилы покрыты надписями, среди которых попадается много интересных. Некоторое время после похорон в Ясной Поляне, в сторожке у ворот, жил урядник, командированный губернатором специально затем, чтобы следить за этими надписями и уничтожать наиболее «вредные». Урядник выполнял свою миссию добросовестно и каждое утро являлся производить осмотр и выскабливать разные ядовитости. Тем не менее за «пределами досягаемости» для него оказалась доска, прибитая к самой верхушке дерева, на которой чернеет крупная надпись: «Лев Толстой — первый после Господа Бога!»{200}

Эти подробности ценны тем, что занесены в дневник современником тех событий, по рассказам людей, близких к окружению Л. Толстого.

Не менее любопытны и другие сведения, касающиеся отдельных сторон жизни самого С. Минцлова в Богоявленском и Воскресенском заводах. Так, представляют большой интерес записи, что у владелицы заводов хранилось богатейшее собрание писем, дневников декабристов, еще не видевших света.

Важны указания С. Минцлова, что ему передали из архивов пашковских заводов и Уфы старинные бумаги, среди которых были документы пугачевского движения на Урале. Из текста явствует, что эти редчайшие материалы так и остались у С. Минцлова.