Письма из Тартара (СИ)

Критерии такого поиска были разнообразны. Большинство планет после падения Империи стремительно приходили в упадок. Отсутствие возможностей для обмена технологиями и элементарной торговли за две сотни лет превратили большую часть в отсталые миры, лишённые единого правительства. На многих из них единственной силой, способной решать проблемы, становился меч. И всё же эти планеты сильно разнились между собой. Иногда достаточно было одного небольшого герцогства, чтобы установить контакт и начать сближение. В других случаях воспоминания об Империи оказывались настолько стёрты из памяти людей, что не находилось никого, кто мог бы вести переговоры с представителями иных миров.

Когда Дезмонд сказал, что хочет проверить этот мир, Галактион отнёсся к идее скептически. Он помрачнел и ничего толком не объяснил, но, поскольку сам следовал одному из главных правил Ордена «каждый выбирает по себе» — возражать не стал.

Дезмонд, в свою очередь, имел собственные причины отправиться именно сюда, которые не хотел называть вслух. Говоря откровенно, причина была одна — бой двухсотлетней давности, воспоминания о котором до сих пор не давали ему покоя.

Бой, в котором участвовало два корабля. Один принадлежал ему самому. С другим Дезмонд не раз встречался на полях битв, и этот второй принадлежал, безусловно, его врагу. Но врагу, к которому Дезмонд слишком привык, чтобы вот так легко смириться с мыслью, что тот погиб.

Человек, который находился в рубке второго корабля, носил имя Искандер. Он был одним из магистров Ордена Звёздного Света, его карающим перстом. И это был единственный человек, который, также как и сам Аркан, решился привести корабль на верную смерть. Дезмонд, откровенно говоря, никогда не сомневался в том, что выживет. Даже когда у него молчала половина пушек, а лобовые мониторы показывали полноценный флот противника, Аркану мысль о возможной смерти в голову не пришла.

Знал ли тот, второй, что эта битва станет для него последней? Дезмонд так и не сумел разгадать этот секрет. Однако корабль Искандера погиб.

Так же точно, как Дезмонд не допускал мысли о том, что может погибнуть сам, он не мог окончательно поверить и в то, что мёртв его самый любимый и преданный враг.

В первые десятилетия после основания Ордена у него было слишком много по-настоящему важных дел, чтобы отправиться в эту систему и выяснить, осталось ли на орбите Фаэны хоть что-нибудь — спасательные капсулы, криокамеры и просто обугленные тела.

Однако мысли то и дело возвращались сюда, пока, в конце концов, Дезмонд не решил, что должен прилететь и разобраться сам.

Обычно Дезмонд хорошо пилотировал малые корабли, даже в астероидных поясах. И конечно же он не допускал ни единой мысли о том, что что-то может пойти не так.

По крайней мере до тех пор, пока один из астероидов не зацепил топливный бак и истребитель не стал терять управление.

Дезмонд, конечно же, не допускал и мысли о том, что останется дрейфовать здесь, между холодных космических камней. Потому, применив несколько хитрых манипуляций и лишившись половины кислорода, смог перенаправить истребитель к ближайшей «условно обитаемой» планете.

“Условно обитаемой” означало, что климат и атмосфера на ней годились для жизни человека, но в последний раз, когда её существование регистрировали на картах Ордена, ничего похожего на цивилизацию на эти карты не нанесли.

Дезмонд издал задумчивое «Ух!» — когда лишённый управления истребитель вошёл в атмосферу, и, наблюдая, как стремительно проносятся за бортом белые скопления облаков, принялся судорожно ловить потоки ветра. Теоретически поверхность крыльев была абсолютно недостаточной, чтобы планировать. По опыту Дезмонд знал, что немножко попланировать всё-таки можно — особенно если по пути не врежешься в какую-нибудь гору.

Дезмонду не повезло. Он врезался. Привычно нажав на кнопку катапультирования, он снова взмыл в воздух — но уже без корабля, и ещё какое-то время кубарем летел над склоном, врезаясь в одинокие скалы и упругие ветви деревьев, пока, наконец, окончательно не рухнул на землю.

Дезмонд лежал, глядя в голубое небо, и думал о том, что для счастья ему нужно совсем немного — просто поднять руку и дотянуться до панели связи.

К сожалению, рука не хотела подниматься, а любая попытка шевельнуться вызывала нестерпимую боль во всём теле.

Сколько это продолжалось, Дезмонд не знал. Через некоторое время он всё-таки попытался встать, но стоило опустить вес тела на руку, как та мгновенно подломилась, и с того момента боль уже не стихала, становясь всё сильнее.

Тогда он попробовал подняться на ноги, опираясь на другую руку — и теперь уже подломилась нога.

После третьей попытки Дезмонд отключился. Солнце ярко светило над зеленью земных деревьев, слабый ветерок колыхал их листья и воздух наполнял аромат нагретой травы. Начиналось лето 1256 г по летоисчислению Земли, но Дезмонд об этом ничего не знал.

Иарлэйт о’Доэрти, лорд Изумрудного Кольца — небольшой долины, окружённой пятью холмами, на одном из которых возвышался белокаменный замок с семью башнями — в то утро отправился на охоту.