Письма из заключения (1970–1972)

Спасибо за весточку. Предложение ваше – заманчивое, пленительное, головокружительное – не счесть эпитетов. Наверное, под финиш непреложно появляется такое состояние, но даже кажется, что оно и несбыточная мечта, утопия-с. Хотя подумать, отчего же и несбыточное. А с другой стороны, как заранее планировать, когда не все доподлинно известно? Словом, решите это с Галей, вам всем видней. У меня почему-то появилось острое желание посетить на несколько дней город своего детства – Баку, пока не исчезли окончательно старые районы. Не знаю, с чем это связано уж – с подступающей старостью, с духом, ослабевшим и доступным сентиментальности, – но вот очень хочется. Может, потом и расхочется, особенно когда подступят заботы и будни, свои и близких. В этом смысле я хорошо понимаю, Алик, твои слова о том, что «в Москве никакой жизни нет», но и от той, что есть, не спрячешься и не увернешься. Физически я, конечно, куда благополучнее, в этом дело в первую очередь. Я очень хочу надеяться, что у вас обоих, у Алика в первую очередь (это актуальней) дело идет к кардинальной поправке и восстановлению сил. А с работой необходимо было торопиться, или просто так лучше? Мне отсюда мало что понятно. Во всех случаях я радуюсь вашим радостям. «Тихо, покойно, душа очищается», – по-моему, это(го) должно хватить надолго; то есть, я хочу сказать, дать длительное ощущение довольства жизни. Может, и не утопия-с, может, и я хвачу рядом с вами тишины и покоя? Славно бы!

А пока я очень и очень желаю вам здоровья и бодрости. Крепко и сердечно обнимаю вас обоих.

Ваш Илья.

«Выбранные места»

1. Бессонница, а потом сон…