Письма к Молли, или P.S. Покормите белых голубей

Только задумайтесь! Это первое, что может прийти в голову. Нечастная история любви. А дальше – полет фантазии. Будет ли это любовь к мужчине или к ребенку – решать только вам. Как часто выражался мой преподаватель, хрен редьки не слаще. Сам факт наличия сложной истории любви остается. Нужно лишь связать мотивы злодея с мотивами героя. Это один из показателей удачно сформированного злодея.

Ключевой момент. Мотивы героя и мотивы злодея совпадают. Они одни и те же. Оба стремятся достичь ровным счетом одного и того же. Из этого становится не очень понятно то, кем является настоящий злодей. Выходит, что злодеев в принципе нет. А это самый интересный вариант развития события. Лучший злодей – отсутствие злодея как такового.

Ярким примером могут послужить противостояния мафиозных кланов. Мафия априори не может быть целиком и полностью положительным действующим объектом. Но при этом в этой борьбе мы выбираем, чью сторону принять. Согласны вы со мной? У нас есть свой кумир. У нас есть тот, за кого мы «болеем». И при этом его нельзя назвать героем, если он выбрал такой способ достижения своих целей.

Давайте же вернемся к нашей теме.

Как вы уже поняли, в своих книгах я стараюсь использовать самые разные женские образы. Очень часто заимствую их из реальной жизни, перенося интересный образ на страницы. Чем ближе образ будет к реальности, тем он будет сложнее и интереснее. Думаю, с этим трудно поспорить.

Именно по этой причине я благодарен жизни, что имею возможность общаться с таким множеством представителей противоположного пола. Я могу переносить их на свои страницы. Но вот, в чем загвоздка… чтобы описывать героиню, ее поступки и действия, я должен ее понимать, верно? А как мне это делать, если я не понимаю всего этого у реального человека, чей характер решил позаимствовать для книги?

Возвращаемся к тому, с чего начали. Найти все ключики невозможно.

Также я хотел затронуть еще одну важную для меня тему, которая напрямую связана с женщинами. Со всеми женщинами.

Материнство.

Считаю это одним из ключевых моментов в своих книгах. Матерям и материнской любви я уделяю особое внимание. Отношусь к подобным вещам с нежностью, заботой и трепетом. Никогда не бросаю эти сюжетные линии на самотек. Вообще нельзя ничего бросать на самотек, если на то пошло, но к этой части повествования у меня всегда было особенное отношение.

Возьмем простой пример. Смерть женского персонажа, который является матерью.

Как у меня может рука повернуться убить героиню невзначай? Просто так? Никак. Убить каким-то посредственным образом? Это кощунство!

Если в сюжете необходимо лишить какого-то героя матери, то она обязательно умрет, защищая свое дитя.

Лишь так и никак иначе!

Обливается ли сердце кровью? Да.

Была у меня одна сильная сцена. Ее сыну угрожала смертельная опасность, которую он не успел заметить. Тогда его мать выбежала вперед. Она закрыла уже взрослого сына спиной, расправив руки. И приняла весь удар на себя.

Если кто-то скажет, что это выглядит слишком пафосно и наиграно, то мне с этим человеком не о чем говорить. Как еще должна погибнуть мать, если не закрывая собой свое дитя?

Молли, ах, если бы вы знали! Пишу это сейчас, вспоминаю ту сцену, и слезы стоят в глазах.

Я вообще никогда не плачу над трагическими моментами своих книг, потому что уже на каком-то бессознательном уровне заранее их придумал, но, если дело касается таких трепетных вещей… простите мне мою сентиментальность. С годами она только нарастает.

В более молодом возрасте я бы ничего не почувствовав, завидев или представив такую сцену. Сейчас же каждую трагедию переживаешь, как свою собственную.

В моих книгах матери готовы пойти на все ради защиты своих детей. И почему-то не могу сказать того же об отцах. И тем сложнее бывает писать, когда мать становится невольным образом отрицательным персонажем. Главные герои мешают ей преследовать свои цели. Порой цель может оправдывать средства. Ради благой цели приходиться совершать бесчестные и жестокие поступки. И я не могу не оправдывать свою героиню. Она – мать. И этим все сказано. Дальше решайте сами!

Исходя из такой привязанности женщины к своему ребенку, несложно догадаться какой выбор она совершит, если под угрозой погибели окажутся одновременно ее любимый мужчина и дитя. Она спасет ребенка. Иного выхода я не вижу. Меня не поймут, поступи я иначе. Я сам себя не пойму. Это будет неправильно – только и всего.

Объяснить обратный поступок будет сложно, если не невозможно.

И еще тяжелее говорить о ссорах родителей и детей. Это одна из самых сложных ситуаций в сюжете. Разлад не может произойти на ровном месте. Нужна весомая причина. И если затеваешь ссору, то придется сделать ее крупной, чтобы досталось всем. Но говорить о подобном непросто. Именно поэтому я стараюсь избегать таких моментов. Предпочитаю все загладить как можно скорее, потому что самому себе становится невыносимо.

Бывает же!

Порой начинаешь переживать за судьбы несуществующих людей сильнее, чем за реальных.

Писатель должен нести ответственность за свои поступки.