Письма к утраченной

– Наталия, вызовите такси для миссис Эмбрус, будьте добры.

Ледяная маска мигом трансформировалась в жеманную улыбку.

– Сию минуту, мистер Рамси.

Рамси? Джесс чуть не подпрыгнула, заговорила прежде, чем успела обдумать свои слова.

– Мистер Рамси! А я к вам – насчет дома Дэна Росински…

Секретарша вскочила.

– Мисс Моран, я же вам объясняла: нужно записаться на прием! Простите, мистер Рамси. Я ей говорила… я предупреждала…

Мужчина в темном костюме проигнорировал эту тираду. Взгляд водянистых глаз был устремлен на Джесс.

– Какой дом вы имеете в виду, юная леди?

– На Гринфилдс-лейн, номер четыре. Дом Дэна Росински. У меня с собой письмо… – Джесс схватила конверт со стойки рецепции, протянула мистеру Рамси. – Не понимаю, что это значит. А еще я очень волнуюсь за мистера Росински. Он не отвечает на мои письма.

– А, так вы знакомая мистера Росински? – В голосе послышалась заботливость. – Мистер Росински – особый клиент. Пройдемте-ка лучше ко мне в кабинет, потолкуем. А Наталия, как только вызовет такси для миссис Эмбрус, подаст нам чаю.

Он метнул на секретаршу ледяной взгляд. Джесс не без удовлетворения отметила, какими яркими пятнами пошли щеки Наталии, и поднялась вслед за мистером Рамси к нему в кабинет.

– Боюсь, новости не слишком хорошие.

Мистер Рамси как раз нажал «отбой» после второго звонка в Штаты. Джесс это и сама поняла – по его лицу во время разговора и по максимально завуалированным комментариям. В руках она держала чашку с чаем, принесенную крайне недовольной Наталией. Сердце стучало глухо и редко.

– Что случилось?

– Мистер Росински госпитализирован. До сих пор он получал лечение на дому, но его состояние резко ухудшилось, и в пятницу его поместили в отделение интенсивной терапии. – Бледные глаза мистера Рамси светились состраданием. – Насколько я понял со слов мистера Гольдберга – это юрист мистера Росински, – он сейчас без сознания. Врачи не особенно рассчитывают, что он выкарабкается.

Джесс опять заплакала, только беззвучно. Все пропало. Слезы катились по щекам, капали с подбородка, мочили оранжевый нейлоновый передник. На стеклянной столешнице возникла пачка дорогущих салфеток, плотных, будто не из бумаги сделанных, а изо льна; мистер Рамси подвинул эту пачку к Джесс.

– Он не может умереть. Ему нельзя. Только не сейчас. Мы как раз нашли ее…

– Мистер Росински уже давно нездоров. Он знает, что в таком возрасте его болезнь неизлечима. Девяносто лет – это не шутка, мисс Моран. Однако он успел привести в порядок свои дела. Дом на Гринфилдс-лейн был все это время будто последним, недостающим фрагментом головоломки. Только что мистер Гольдберг сообщил мне, как радовался мистер Росински, что сумел наконец – с вашей помощью – пристроить этот фрагмент куда надо. Мистер Росински очень хорошо отзывался о вас мисс Моран. Он очень вас ценит. Поэтому он хочет подарить дом вам вместе с приличной суммой денег, которую следует употребить на ремонт. Это весьма… весьма щедрый жест, уж поверьте специалисту. Недвижимость такого сорта постоянно растет в цене; решившись продать дом, вы не прогадаете. Мистер Росински особо подчеркивал: вы вольны распоряжаться домом по собственному усмотрению.

Что Дэн Росински – добрейший человек, Джесс давно поняла. Теперь каждое осторожное слово о нем усиливало пульсацию крови в висках. Джесс вытерла слезы салфеткой.

– Пожалуйста, не говорите о нем в прошедшем времени. Он пока не умер, – выдавила она. – Он доживет до встречи. По-другому просто быть не может.

Участливое лицо адвоката на миг исказилось нетерпеливой гримасой.

– Мисс Моран, следует научиться отпускать любимых людей, как бы это ни было больно. Мистер Росински очень стар и очень болен. Его время на исходе…

– Нет! – Джесс вскочила, расплескав чай на сверкающий паркет из беленого дуба. – Не на исходе! Прошу вас, позвоните в Америку еще раз, попросите их сказать мистеру Росински, даже если он без сознания: Стелла Торн нашлась! Пожалуйста!

На секунду Джесс показалось, что мистер Ранси намерен возражать, однако он, хоть и не без труда, изобразил подобие улыбки:

– Будь по-вашему, мисс Моран.

Он потянулся к местному телефону, снял трубку, сказал:

– Наталия, соедините меня с офисом мистера Гольдберга… Да, опять. Сделайте одолжение.

Джесс шла к Уиллу почти сельскими улицами, на которых пахло свежескошенной травой. Вишневые сады казались благоуханными облаками. Вечер был синий-синий, теплый, как обещание лета.

Лета, увидеть которое Дэну Росински не суждено.

Джесс переполняли эмоции, дважды она сворачивала не там, где надо, и вынуждена была возвращаться. Лишь когда впереди замаячил знакомый «Спитфайр», Джесс сообразила, что за зрелище она собой представляет: оранжевый форменный передник, тушь размазана, веки припухшие, нос красный. Конечно, Уилл ее еще и не такой видел – но это было раньше… Эх, зря она не заскочила в паб по дороге, не привела себя в порядок.