Письма к утраченной

Стелла подумала об имбирном пироге, который еще предстояло печь, о кокосовой глазури… Впрочем, теперь, в свете персиков, глазурь, пожалуй, не понадобится. А вот чем Стелла объяснит уход из дома вечером накануне праздника? И, главное – ей нужно вымыть голову. Господи! Да она же настоящая замарашка! Чего стоит линялая блуза, которую она еще в школе носила, чего стоит кошмарная бордовая юбка!

– Не знаю…

Дэн поцеловал ее.

– Ничего страшного. Я понимаю – праздник и все такое…

– Я приду завтра. Да, завтра, после праздника. Скажу, что с Нэнси решила проветриться.

На крыльце послышались шаги, молодые люди отскочили друг от друга. Биение крови в висках заглушил голос Ады:

– Эй, вы здесь? Я только хотела узнать, не нужна ли помощь?

Дэн как ни в чем не бывало вышел из буфетной.

– Вы очень добры, мэм, только не женское это дело – ящики таскать. В джипе еще два осталось, я сам справлюсь.

Надо же, как спокойно он говорит!

– Это вы очень добры, лейтенант. Подумать только, консервированные персики! Я и забыла, каковы они на вкус!

Голос Ады удалялся – вместе с Дэном она направилась к джипу. Стелла все не могла опомниться. Дэн – здесь, приехал к ней. Оправив ненавистную юбку, она тоже вышла из буфетной. В дверной проем была видна Ада. Как она смотрит – будто перед ней не джип, а золотая королевская карета! Дэн, подхватив сразу два ящика, определенно очень тяжелых, поднимался на крыльцо.

– Туда же поставить, миссис Торн?

– Да, пожалуйста, в буфетную отнесите, лейтенант.

– Должна признаться, милочка Стелла, я вами просто горжусь! – восторженно произнесла Ада, оставшись наедине со Стеллой. – Как вы умыли зазнайку Марджори! Теперь про ее сконы никто и не вспомнит!

На крыльце появился Дэн, и сердце Стеллы совершило очередной кульбит. Рукава завернуты, загорелые руки обнажены, в темных, с рыжиной, волосах играет солнышко.

– Это у вас там яблоня растет, миссис Торн?

– Да.

– Прекрасное дерево. Нынче должно уродиться много яблок.

– Посмотрели бы вы на нашу яблоню две недели назад, – тихо молвила Стелла. – Она была словно бело-розовое облако.

– Могу представить.

Дэн улыбался, смотрел Стелле прямо в глаза.

А потом он распахнул дверцу джипа, достал планшет, вырвал страничку и что-то черкнул на ней, прежде чем вручить Стелле.

– Мэм, прошу вас расписаться в получении. Вот здесь. Персики, три ящика.

Палец Дэна указывал на адрес: «Трокадеро, 8 вечера. Буду ждать». Проглотив улыбку, Стелла взяла карандаш и написала: «Приду».

Глава 15

Погода не подвела – Троицын день, как всегда, выдался восхитительным. Лучшего и желать было нельзя. Под свежим июньским ветерком шелестела листва, золотясь на солнце; даже края застиранных скатертей и те весело трепыхались.

Весть о персиках успела распространиться по округе. Ада шепнула Альфу, а тот не сдержался в «Альбионе», за своей законной пятничной пинтой – все равно что в мегафон объявил с церковного крыльца. Таким образом, праздник в церкви Святого Криспина собрал рекордное количество гостей. Очередь к чайному столу тянулась аж до ворот – по меткому замечанию Ады, словно в первый день распродажи в «Дебенхем» и «Фрибоди».

Пять шестых от всего количества персиков красовалось в нарезанном виде, в блюдцах (на церковной кухне долго изощрялись, создавая видимость изобилия и не забывая об изяществе подачи). Эти порции поступали в продажу, остальные же персики, пребывавшие в жестяных банках, составили призовой фонд для лотереи, конкурса мини-композиций «Садик на тарелке» и маскарадных костюмов. Прямо скажем, если бы не персики, вид стола с призами едва ли подвиг кого-нибудь на приобретение лотерейных билетов.

Как минимум одну банку стащил преподобный Стоукс. Вернувшись в пропахшую имбирем кухню, Стелла застукала его на подступах к буфетной, вооруженного ложкой и открывалкой. Она поспешила ретироваться, не желая конфликта. Зато теперь чувствовала за собой полное моральное право налить в ванну горячей воды не на пять, а на целых десять дюймов, то есть вдвое больше нормы, и нежилась долго, ничуть не волнуясь, что у преподобного режим – отправляться спать ровно в половине одиннадцатого, предварительно поужинав.

Какое это блаженство – хорошенько промыть волосы! Как славно лежать, словно русалка среди водорослей, по самый подбородок в воде и смаковать каждую секунду минувшего дня, начиная с той, когда Дэн вошел в церковь, и заканчивая внешне официальным рукопожатием возле джипа. Стелла с головой погрузилась в остывающую воду, в гулкий, шумящий русалочий мир, заново прожила поцелуй… Воспоминания были так ярки, что перед мысленным взором расцвели алые цветы, а желание стало невыносимым. Стелла вынырнула, задышала, отерла лицо, открыла обратный отсчет часов, что остались до завтрашнего вечера.

За чайным столом времени на размышления у нее не было – знай успевай наполнять чашки да вручать блюдца с персиками. Стелла даже не заметила Нэнси, пока та не выросла прямо перед ней, хотя Нэнси нарядилась как кинозвезда, дополнив образ солнцезащитными очками и алой помадой. Рядом с ней Стелла почувствовала себя увядшим пучком шпината.