Письма к утраченной

22 июня 1943 г.

Милая Стелла!

Как я рад, что ты написала. Сам я боялся навлечь на тебя неприятности, ведь Чарлз был в отпуске. Но, столько времени не получая весточек, я заволновался. Не знаю, из-за чего конкретно. Наверное, просто соскучился.

Полагаю, нечего удивляться, что Чарлза не отправили обратно в Тунис – там, в Северной Африке, пока попритихло, спасибо вашему Монтгомери[20]. Сколько Чарлз пробудет в учебном лагере? Когда выдвинется его новый полк? Я попросил Джонсона посмотреть на навигационной карте, где этот Барнард-Касл. По английским меркам, далеко от Лондона, и меня это радует. Пожалуй, не стоило так писать, а я… я взял да и написал. Потому что это правда. Ненавижу твоего мужа за то, что он тебя не ценит. Впрочем, у меня есть кое-какие соображения по этому поводу. Проклятие! Из-за Чарлза я не смог увидеться с тобой. Конечно, занятно было познакомиться с Нэнси, ведь раньше я о ней только слышал. Вот к ней имя вполне подходит – типичная Нэнси. Что касается Питера Андервуда, мне он внушает подозрения… Судя по твоим словам, у него некая власть над Чарлзом. Будем надеяться, что в следующий раз Чарлз, получив отпуск, не наткнется на Питера и не притащит его в дом.

Рад, что персики пришлись кстати. Не стоит благодарить меня – насколько мне помнится (а помнится крепко и отчетливо, и сладко, и все время), ты это уже сделала. Ада мне понравилась. Славная женщина; жаль, явилась в неподходящий момент. Часто с ней такое бывает? Нет, правда. Три ящика консервированных персиков – разве это цена за твой поцелуй?

Береги себя, моя красавица, девочка моя.

Дэн.