Письма к Вере

Звонила Нина П.<иотровская> с предложением тебе места во французском Verkehr’овом обществе: от 9 до 6, фран.<цузская> нем.<ецкая> машинк<а> стеног.<рафия>, плата 150 мар.<ок> Я сказал, что я тебе напишу (но это, конечно, невозможно взять).

Жданов прислал обратно манускрипт.

Сочинял я ночью пьесу и отвратительно спал. Люблю тебя, не огорчайся слишком. Воображаю, какие у них «readers» (что, впрочем, небольшое утешение).

В.

154. 12 июня 1936 г. Берлин, Несторштрассе, 22 – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Любовь моя, смотри пиши ко мне, а то я тоже остановлюсь. Милейшая и трогательнейшая открытка от Ф. Он пишет, что номер Полана 15–00. Все в порядке. Он сам будет здесь в конце лета. Переслал Анюте письмо в долгом конверте. Мне очень скучно без тебя и без мальчика. Почему у него в комнате настойчиво и добродушно попахивает кислым молочком? Был только что у Аксенова и по дороге поговорил со встреченной княгиней Ш<аховской>. Получил рецензию Адамовича о «Пещере», где он очень нагло «провел параллель» между драгоценным М.<арком> А.<лександровичем> и мной. Вчера «обедал» дома, а сегодня в русской кухмистерской на Pariser Str. I love you, my darling. Пиши.

В.

Анюте-анюте привет.

155. 13 (?) июня 1936 г. Берлин, Несторштрассе, 22 – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Душенька моя, очень радуюсь, что вам хорошо в Лейпциге. Получил еще статью о себе (третию за три дня!) – от Глеба, в русско-английской газетке.

Письмо от мамы с тревогой о К.<ирилле> (который сдуру хочет непременно в Англию на каникулы) и квартирной тревогой – как уже раз было.

Сегодня дивная погода, был в Груневальде. «Современные <Записки>» выходят I–VII. Приходится несколько жонглировать, чтобы в день не тратить больше марки на все[122].

Звонила Никина мать. Душенька моя, постарайся немножко на солнце полежать. Когда вы, собственно, вернетесь? I love you.

В.

156. 14 (?) июня 1936 г. Берлин – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Любовь моя,

ничего нового, кроме длинного благодарственного письма <вымарано два слова в скобках> от Пиотровской; я тебе его не пересылаю. Завтра жду Гертруду. Был сегодня в Груневальде. Погода больно хорошая. Напиши-ка мне более точно, когда мне вернут сына. Целую тебя, моя душенька. Странно, что он боится белок. Сейчас буду варить себе какао.

В.

157. 15 июня 1936 г. Берлин, Несторштрассе, 22 – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Душенька моя дорогая, вчера был большую часть дня в лесу, а сегодня ужинаю у Гес.<сена>. По ошибке использовал овсяное какое, и получилась такая бурда, что едва меня не стошнило, а пришлось выпить три чашки, чтобы не пропало молоко, которое я одновременно кипятил, всыпая в него «какое». До полночи гремело вчера радио (при открытом окне) у каких-то гнусных соседей (из всех изобретений оно, пожалуй, самое пошло-дурацкое); я и кто-то еще орали «Руэ!», но тщетно: коричневый в красную клетку оперный голос продолжал вовсю. Сегодня опять пасмурно. Скучаю по вас.

I love you.

В.

Два письма пересылаю Анюте, которую целую.

158. 16 июня 1936 г. Берлин – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Душенька моя,

письмо от Руднева со страстной мольбой написать для них о «Пещере», – никто не хочет это делать. Нужно к первому июля. Пожалуйста, привезите книжку.

Я покамест не нуждаюсь в твоих пяти марках, еще держусь. Старец попросил прочитать (перечитать!) и починить, где нужно, его «мемуары». Сегодня у него ужинаю (что, по-моему, как-то смутно-бессознательно ставится в связи с правкой) и вообще просит каждый день ужинать, but I don’t.

Мне очень скучно без тебя, моя любовь. Я к тому же несколько раздражен. Очень хорошо, что мальчишечка научился сидеть на горшке. Заходила Труда и принесла ему пяток яиц. Два письма переслал Анюте. I love you.

В.

Сердечнейший привет Елене Львовне!

159. 18 июня 1936 г. Берлин – Лейпциг, Эренштейнштрассе, 34–1

Душенька моя, сегодня письмо от Карповича, что будет здесь в Воскресение (с тем чтобы в понедельник утром уехать), и предлагает зайти сюда в 5 часов (а вечером он у Гессена). Угощу его чаем.

Видел сегодня на озере нырка, который плыл, неся на спине своего птенца, – и позавидовал. Видел – и слышал – компанию русских, из коих одна, собственно, была толстой немкой и соответственно произносила, так что, когда муж ее спросил: «Пупуша, ты на чем там сидишь?» – то она ответила: «на шопе».

Я еще ничего не купил на купон в Hemdenhalle. Целую тебя, моя любовь, и его, его.

В.

160. 20 января 1937 г. Брюссель – Берлин, Несторштрассе, 22