Письма механическому сердцу (СИ)

Она что-то говорила, ругалась, кричала, но он оставался безмолвным и равнодушным, терпеливо ожидая, пока иссякнет поток ее горестных проклятий.

– Зачем ты это сделал?!

– Чувства делают нас слабыми, – наконец, ответил он. – А теперь я ничего не чувствую.

Алекс проснулась, давясь слезами и криками. Какой же он дурак!

========== 12 ==========

Силко едва сдержался, чтобы не провести ладонью по холодной коже, вдоль бедра, талии, реберных выступов, и не прижал ее к себе, чтобы потом с упоением вдохнуть сладкий запах волос – пусть и очень желал… Он не хотел тревожить Алекс, он не хотел ее разбудить.

Последнее время она была сама не своя – если не брать во внимание, что де Блан всегда вспыльчива и беспокойна. Эти научные работы пилтоверских академиков ее утомляют, с каждым днем она все больше уходит в собственные мысли и лишь растерянно улыбается, когда он или Джинкс отвлекают ее от бумажек.

Она восстановилась в Академии и решила продолжить исследования. За несколько месяцев она получила квалификацию, дистанционно, не рискуя появляться в столице, тщательно скрывая свою связь с подпольными группировками… Силко удивлялся ее настойчивости и упорству.

Ее связи на поверхности по-прежнему позволяли достичь всего, что угодно.

Силко ей восхищался – и давно уже признал, что практически с самого начала дело было не в расчете. Она была идеальным партнером – и более того, она была женщиной, которую он любил.

Он практически сразу отдал ей свое сердце – без колебаний, без страха, он выбрал ее, потому что у него не было ни капли сомнений.

С ней непросто… Но в этом тоже есть своя прелесть.

Она, возможно, единственная, кто ладил с Джинкс. Они могли часами засиживаться за хитроумными механизмами, мастеря игрушечные бомбы и хлопушки, Матерь-Кошка и девушка с синими волосами даже были в чем-то похожи.

Только недавно Силко рассказал Алекс о том, что Джинкс не его родная дочь, и что он после некоторых обстоятельств забрал к себе осиротевшее дитя своего старого приятеля.

То, что он убил этого самого приятеля, отомстив за предательство, Силко тоже сказал. Алекс лишь округлила темные глаза и посетовала, как же все, оказывается, запутанно – и он был благодарен ей за понимание. Он знал, что она не осудит его, он знал, что она, подобно голосу его собственной совести, видит картину шире, но выбирает его сторону…

Потом они по обыкновению занялись любовью в его кабинете, погружаясь друг в друга, забывая обо всем.

Как-то Алекс призналась, что встретив его, она обрела себя заново – что она вновь начала чувствовать, она вновь смогла любить. Де Блан не лгала – он ощущал ее любовь в каждом вдохе, в каждом ударе механического сердца в реберной клетке, в каждом ее прикосновении.

Если бы он не знал, он бы думал, что она вся из плоти и крови – а не частично. Силко не пугала завораживающая комбинации механизмов и тканей тела, его это, в некоторой мере, возбуждало еще сильнее… Когда ты внутри женщины и ты буквально видишь насквозь, как лихорадочно стучит ее сердце и как оно гоняет кровь по ее венам; как она дышит, как сжимается и разжимается каждая мышца, сцепленная с рычагами и шестеренками.

Но сейчас он словно терял ее… Предчувствие – тягостное и неприятное – одолевало Силко, но он гнал мысли прочь, не желая прощаться с привычным и родным.

Он, наконец, привлек спящую рядом Алекс к себе, уже накрыв их обоих одеялом, жалея, что больше не может любоваться ее светящимся в полумраке телом, сквозь полупрозрачную кожу которого пульсировали фиолетовые дорожки. Он поцеловал ее в шею, прислоняясь грудью к ее спине, но она чуть отклонилась назад, приоткрывая губы в полудреме.

Силко вдруг подумал, что она вот-вот во сне произнесет его имя – своим будоражащим голосом, накладывающим чары, – но она лишь выдохнула и затихла.

Пилтовер не сможет забрать ее у него, он не отпустит ее – просто потому что их дом, их союз, их империя – больше, чем они могли вообразить. Эти исследования, бесполезные работы академиков, сферические кони в вакууме – блажь и ерунда по сравнению с реальными результатами их производства.

Жаль, что она уже перестала помогать Синджеду… Силко часто недоумевал, почему тот однажды просто выгнал свою любимицу, запретил ей появляться в лаборатории, но регулярно интересовался ее самочувствием.

Силко позаботится о ней. Когда эта Кошка с острыми когтями и крепкими зубами, со сложным характером, хлестким ударом языка и кулака, мурлычет в его объятиях, он уверен, что весь мир у их ног.

========== 13 ==========

«Здравствуй, Алекс!

Я в очередной раз вступил в жаркий спор с анонимным супервизором, и мне даже пришлось писать объяснительную Хеймердингеру. Этот неизвестный тип не только оспаривает мои гипотезы, но и в довольно саркастичной манере комментирует каждый тезис.

Это немыслимо! Стенвик по сравнению с ним – наивный юнец!