Письма моей сестры

– Послушай, твой агент, должно быть, верит в тебя. Она прислала бы тебе письмо, если бы это была плохая новость, – предполагаю я.

– Что ж, аргумент. Хотя раньше она так не делала.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – Пожалуйста, скажи, что нет. Мне до смерти хочется узнать, какие новости для тебя у мисс Сачи Фокс.

– Нет, останься, – горячо возражает он, беря мобильный. – Чай отменяется, ты можешь приготовить мне что-нибудь покрепче? Да, и пожелай мне удачи, – говорит он, набирает номер и выходит из кухни.

Смешивая водку с тоником, я репетирую фразы, которыми я стану утешать Марка. «Это их проигрыш» или «Тебе известно, что Джоан Роулинг получала кучу отказов, а теперь погляди на нее!» Нет, все не так, неубедительно. «Ты знаешь, что Вирджиния Вульф, Беатрис Поттер, Оноре де Бальзак и многие другие знаменитые писатели выпускали книги за свой счет на каком-то этапе своей карьеры? Для тебя это тоже может стать выходом». Я читала об этом в каком-то журнале…

Марк стоит передо мной и выглядит так, словно ему выписали талон за неправильную парковку. Он швыряет мобильный на стол. Я жду, что он скажет хоть что-нибудь. Но он все молчит.

– Сочувствую. – Я спешно протягиваю ему водку.

– Почему? – Он делает большой глоток. – Мою рукопись приняли! Ты права. Не будем возиться с ужином. Отпразднуем это дело, черт побери!

– Не может быть! Господи! – визжу я и бросаюсь к нему.

Он отрывает меня от пола.

– Меня напечатают, Кэти! Ты можешь в это поверить?

– Ура! – кричу я, смеясь и обнимая его. Он ставит меня обратно и открывает холодильник.

– Нам нужно выпить. Нет шампанского, проклятье!

– Я принесу. Я угощаю.

– Нет, просто не верится, – удивленно повторяет он, кружа по кухне, словно пьяный. – Теперь только бы мисс Фокс не попала под автобус, а издатели не сгорели или не обанкротились…

– Спокойно! Я вернусь через секунду.

Я вприпрыжку бегу по тротуару, словно радостный ребенок.

– У тебя вид, как у кошки, которая стащила колбасу и благополучно сожрала, – говорит мне продавец из винного.

– У моего друга приняли в издательстве рукопись. Теперь выпустят книгу!

– Вау, – улыбается он, беря у меня деньги. – Передай ему мои поздравления.

Все-таки есть приятные люди. Я люблю жизнь, думаю я. Почему весь мир считает, что британцы недоброжелательные, что они не любят успешных людей? Сегодня я таких не встречала!

Войдя в квартиру, я слышу, как Марк разговаривает на кухне по телефону. Я тихонько стою и слушаю.

– Мы отпразднуем это, когда ты приедешь. Нет, не надо, Джесс. Что я сегодня делаю? Ну, пожалуй, я выпью на радостях. – Я замечаю, что он не сказал, с кем. Он слушает ее, потом смеется. Потом снова долгая пауза. В его голосе звучит нежность. – Я знаю. Мне тоже хотелось бы, чтобы ты была здесь.

Конечно, она первая, кому он захотел позвонить и сообщить эту новость. Ведь это один из важнейших моментов в его жизни, и он должен быть с ней, не со мной. Почему я чувствую себя вроде как второсортной? Достаточно одного звонка от Джесс и – бамс! Кэти снова добрый друг, с кем можно славно посмеяться.

– Я тоже люблю тебя, – говорит он.

Вот так, хватит мечтать, Кэти. Только постарайся обойтись без разочарования. У нас с Марком замечательная дружба, мы прекрасно понимаем друг друга, но не более того. Конец истории, как сказал бы Сэм.

Мне надо зайти на кухню, выпить один бокал и топать домой. Я должна смириться с ситуацией. Я не хочу быть второсортной; я не позволю себе считать себя такой. Крепко сжав бутылку и набравшись сил, я вхожу на кухню.

– Зачем тебе уходить? – спрашивает Марк, мы только что выпили по бокалу шампанского. – Ладно тебе, выпей еще. – Он наполняет мой бокал.

Я отодвигаю его в сторону.

– Прости, Марк, у меня скоро будет нервный срыв из-за всех хлопот. У Эммы двадцать четыре часа в сутки новые идеи.

– В чем дело? – спрашивает он. Мой лепет его явно не убедил.

– Я хочу пойти домой и лечь. Я заболеваю.

Марк трогает мой лоб.

– У тебя все нормально. – Он берет меня за подбородок и заглядывает мне в глаза. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Давай пойдем куда-нибудь вместе.

– Прости. – Я накрываю своей ладонью его руку и тут же убираю. Чмокаю его в щеку. – Молодец, Марк. Я горжусь тобой. – Я беру свою сумочку.

Он провожает меня до двери, сжимает мою руку.

– Почему ты все-таки уходишь? Скажи мне.

– Что? – переспрашиваю я, не в силах повернуться к нему лицом.

– Я пытаюсь сообразить, не сделал ли я чего-то за последние десять минут. Ну сказал что-нибудь не то.

– Ты ничего не сделал.

– Тогда останься.

– Я не могу. Пока, Марк. – Я еще раз целую его в щеку.

37