Письма на чердак

Бархата сняла с шеи маленький мешочек, который, как кулон, висел на тонкой серебряной цепочке, и вытряхнула на руку горсть разноцветных сверкающих камушков, похожих на леденцы.

– Вот. Смотрите. Это чудо-камушки.

– Самоцветы! – воскликнула я.

Наверное, женский инстинкт сработал.

– А можно мне один? – спросил Гном, жадно разглядывая камушки чёрными глазами-жуками.

– Как не стыдно выпрашивать! – возмутилась я, сердито взглянув на брата.

Сейчас я удивляюсь, как при своём упорстве в воспитании других я не стала учителем. Но может, хотя бы была хорошей старшей сестрой?

– Их же много! – стал оправдываться Гном.

Бархата улыбнулась:

– Выбери один.

Гном взял голубой и поднёс к глазу, пытаясь посмотреть через него, как сквозь цветное стёклышко, на Бархату. Смотреть на меня он избегал: недовольную мину голубой цвет не красит.

– Где ты его будешь хранить? – скрестив руки на груди, сердито спросила я.

– В спальне, – буркнул Гном.

– Его утащат мышки.

– Бархата, сохрани, пожалуйста, мой камушек в своём мешочке, – сказал Гном, возвращая камушек и показывая мне язык.

– Чудо-камушек – настоящая загадка. А мифы, которыми он окружён, делают его поистине бесценным. Призраки считают его камнем счастья, – сказала Бархата, возвращая камушки-леденцы в мешочек.

– Но откуда берутся эти сокровища? – спросил Гном.

– А откуда берётся дождь? – вмешался в разговор Плед.

– Пар поднимается от земли… – начала вспоминать я.

– Ага, – подхватил Гном. – Образуются облака. А когда они становятся тяжёлыми, выпадает дождь. Правильно?

– Да! – пискнул Плед и взмыл к потолку. – Искренний смех, радость и веселье невидимыми облаками плавают по небу, тяжелеют и выпадают маленькими камушками счастья.

Клетчатый призрак спустился опять на ковёр.

– Горе тоже выпадает камушками. Но они бесполезные. Мы зовём их угольками. А вот Воры научились изготовлять подделки из детских страхов. Камни из них получаются не такими сильными, как настоящие, но тоже не лишены полезных для призраков свойств и очень на них похожи. Немного мутнее, но это заметит лишь намётанный глаз. Зато этих камушков больше. Но создавать подделки из детских страхов – это неправильно. Поэтому Защитники пытаются помешать Ворам. Мы присылаем детям добрые сны, а их родителей учим делать амулеты. Особенно мы ценим ловцы снов. Если ловец сделан любящими руками – мамой или другим человеком, которому дорог ребёнок, – то нет сильнее средства от призрачных ночных гостей.

– Воры считают людей низшими созданиями, – продолжила Бархата. – Ненависть людей к себе подобным, равнодушие, эгоизм служат подтверждением этой точки зрения. Иногда мне кажется, что Воры искренне не понимают, почему мы вас защищаем. Человеческая злоба смешит их. Однажды нынешний Царь Воров сказал мне, что если бы люди относились друг к другу лучше, то и камушков счастья хватило бы на всех и отпала бы необходимость в подделках.

Мы тихо сидели, серьёзно глядя на Бархату. Нам нечего было возразить.

– Поэтому и идёт борьба: Воры пугают детей и крадут их страхи, Защитники пытаются им помешать. Но не все призраки заняты этим. Большинство – Безразличные. Они не принимают никакого участия в этом…

И вот, скребя на кухне ножку подосиновика, я думала: Котти-Когти – это плод моей фантазии, или она тоже призрак и вместе с Царём Воров пугает детей? И меня. Не хотелось бы встретиться с ней в Тёмном Уголке.

Когда мы выполнили свою трудовую повинность и мама отпустила нас, я предложила брату:

– Давай сделаем ловец снов.

– Зачем? – удивился Гном. – Мы же теперь столько знаем о призраках! И знаем, что они неопасны.

Я кусала нижнюю губу.

– Но… Помнишь, я тебе рассказывала?.. Рука…

Гном недоумённо смотрел на меня, а потом рассмеялся:

– Ты всё ещё не забыла о ней?!

Я вздохнула и кивнула. Не знаю, почему я всё ещё её боялась. Может, просто по привычке? Ведь на самом деле в темноте нет ничего страшного.

– Хочешь, мы найдём её в Тёмном Уголке, и я ей наваляю? – спросил Гном. – Ты же помнишь: у меня есть сокрушительная сила!

– Не-не-не! – воспротивилась я. – Не надо! Давай лучше сделаем ловец снов. Это интересно.

Встречаться со своим подкроватным монстром я точно не хочу.

Мы стащили с кухни нож, надели куртки и сапоги и вышли на улицу.

Уже несколько дней я обдумывала идею создания амулета, расспрашивала Бархату о ловцах снов – и теперь примерно представляла, что нужно делать. Соорудить амулет в последний день лета – что может быть символичнее? Сплести его из всех тёплых дней, из чердачных часов и пыльных историй.

На улице было пасмурно и холодно. Кажется, что лето задержалось только в наших мыслях, а погода уже шептала об осени. Мы вышли за забор и пошли к молодым ивам. Деревья здесь постоянно вырубали-подрезали, чтобы они не цепляли провода, и только живучая ива всё ещё чувствовала себя прекрасно.

Гном срезал ивовый прут толщиной в мизинец.

– Подойдёт?

Я кивнула.

Мы вернулись и забрались на чердак. Последняя летняя вылазка на чердак. Я прихватила пакет со всем необходимым. Гном размахивал прутом, как шпагой.