Письма на чердак

В ванной я пристально рассмотрела своё отражение. Одна сплошная грива длинных ярко-рыжих вьющихся волос. Как у моих химер. Но если честно, то да, волосы у меня шикарные. Я редко расчёсываю их, чтобы они оставались длинными мягкими пружинками, и на ночь заплетаю в косички. К цвету хны я ещё не совсем привыкла, но эта рыжесть так канонично сочетается с моими зелёными глазами. Правда, корни волос пора покрасить, да и косую чёлку подстричь, а то левому глазу уже не видно мира. Я всё время ленюсь сделать несколько чиков ножницами. Но сейчас взяла и сразу подровняла. Так-то лучше. На волосах мои достоинства заканчиваются: ресницы светлые, рот какой-то невыразительный, про нос я вообще молчу, а ещё костлява, без груди и попы – я тоже хорёк. Эх.

Надо записаться в спортзал. А сейчас хотя бы прихорошиться. Почему в Тёмном Уголке я чувствую себя уверенней, чем дома? Потому что мне не надо думать об одежде, косметике и других девушках. В Задорожье, где женщины нашли миллион способов быть красивее, днём я кажусь серой мышью, бледным вечерним мотыльком, даже с рыжими волосами. Мой Волк в толпе просто не заметит меня. В Задорожье призрак – это я.

Ладно, заканчивай ныть!

Я тихонько сбегала в детскую. В глубине письменного стола пылилась косметичка. Давно я её не доставала, но сегодня без неё не обойтись.

И вот я стала взрослой барышней на выданье, ибо подумала: «Мне нечего надеть!» Мой гардероб состоит из джинсов, бесформенных толстовок, пёстрых весёленьких футболок, каких-то странных юбок, смешных колготок и простых рубашек. Полный отстой.

Ладно… Джинсы, белый свитер… Нет, белое полнит. Вот темно-синий вроде ничего. Всё, я готова.

Я заглянула в общую комнату, чтобы сказать Алексею «пока», и двинулась на поиски. Торговый центр «Ананас», конечно, тянул меня, как магнит. Я, словно охотничий пёс, кружила возле отдела рубашек. Потом обежала весь торговый центр и вернулась на исходную позицию.

Глупо думать, конечно, что Мой Волк все дни посвящает шопингу, да ещё и в одном торговом центре. Купил он наверняка вчера себе эту рубашку, а сегодня занимается чем-то другим. Но чем? Как узнать? Куда бежать?

Я вновь обошла «Ананас». Надежда, как известно, умирает последней. Скоро на меня стали подозрительно коситься охранники, и я ушла.

Хозяина я не встретила и, разочарованная, вернулась домой.

Джин, словно маленький Будда, сидела за уроками. Как всегда. Незримая свинка подбадривала её. Но старания Хорька сводились не к усиленной умственной работе, а к удвоенной атаке на меня.

Обычно, когда я жаждала одиночества, то быстро справлялась с её домашкой, и благодарная Джин улетала из детской смотреть в общей комнате телевизор.

Вот и сейчас я напала на её уроки, чтобы скорее избавиться от соседки. Вжух – и благодарный Хорёк исчезает из комнаты.

Я стала готовить свои уроки на завтра, потом написала сочинение на среду. Я просто хотела забить голову чем-то, чтобы в ней не осталось места для любви.

Джин позвала ужинать. Алексей запёк куриные крылышки. Готовил он неплохо.

Завтра приедет мама. Я её жду. Дети нуждаются в матерях. Джин тоже ждёт. Маленький захватчик. Рвение её уничтожает все преграды, и даже моя скупая на ласки мама сдаётся под напором Джин и часто гладит её по голове, как котёнка.

Этот мелкий Хорёк почти сразу, как мы переехали в квартиру к Алексею, подошёл к маме, посмотрел доверчивыми глазами Бэмби и тихо спросил:

– Можно я буду звать тебя мамой?

Моя мама погладила чужую девочку по голове и сказала:

– Конечно, можно.

Вот так Хорёк взял её в плен.

На следующий день, когда я была на уроках, Алексей прислал мне смс с просьбой часок погулять после школы, а потом забрать Джин. Деловые отношения, ничего личного.

Интересно, мама знает, что Алексей мне платит за время, проведённое с Джин? Наверное, знает: бюджет-то общий.

Не знает только Джин.

Хотя что в этом такого? Я никогда не хотела сестру или брата. Эти маленькие существа почему-то думают, что твоя жизнь принадлежит только им.

Я хотела было позвать Ленку посидеть со мной в кафе, но после моего позорного бегства не решилась оставаться с ней наедине. А если звать остальных девчонок, то в час мы не уложимся, придётся уходить первой, и это нечестно по отношению ко мне: они будут праздновать начало недели, а я – нянчиться с Джин.

Ладно, я же не могу избегать Ленку всю жизнь. Тем более у неё голова забита свекольной свадьбой, а не моим странным поведением.

На геометрии Ленка прошипела за моей спиной. Я обернулась, и она пустила по полу бумажный комочек записки. Я быстро подобрала его и развернула: «Геометрия убивает меня. Жутко хочу ванильное мороженое с шапочкой сливок и вишенкой. Ты как?»

В общем, это судьба.

После школы мы отправились в соседнее кафе.

Как только нам принесли мороженое, Ленка сразу спросила:

– У тебя кто-то есть?

Она что, экстрасенс? Я думала, что она спросит, почему мне тогда стало плохо. Но, видимо, Ленке, «мисс холодное сердце», мои болезни не интересны.

– Я бы тебе сразу сказала, – невинно ответила я.

Подруга сверлила меня коричневыми глазами из-под длинной прямой каштановой чёлки.