Письма на чердак

Я нервничала, но быть нужной мне нравилось куда больше, чем бессмысленно слоняться по замку, ощущая себя, как всегда, отрезанным ломтём. Наконец-то я часть чего-то! Нужная, важная часть! Царь, как и мама, не балует меня вниманием. Зато, когда вспоминает обо мне, требует меня всю. Как и мама.

Химеры по моему приказу торжественно восседали возле входа в Старшую Башню – грозные ожившие статуи, мощные, лохматые, с шипящими змеями вместо хвостов. Зрелище ещё то! А сама я встала посередине перед лестницей. Лодка опустилась, и Защитники гуськом направились ко мне. Впереди шла, цокая копытами, Царица Защитница – сахарно-белая, серебристогривая, нежно-снежная. За ней долговязый блондин-СамСвет. Потом Бархата – длинноволосая красотка, мягкая, пушистая, словно ночная бабочка. Я хочу её ненавидеть, но не могу. Эх. Следом шли, разинув рты, два мелких СамСвета. Мальчишка весь лучился от восторга. Ещё бы, Замок-завод покоряет сердца. Замыкал шествие неудачливый призрак-плед, которого на Новых Встречах схватил барс. Всяких я призраков повидала, но плед – это что-то!

Я поприветствовала Защитников и повела их в кабинет Царя. Оттуда стремительно выбежал сердитый Герман.

Герман! Но мальчишка лишь холодно стрельнул в меня глазами и быстро прошёл, чуть не задев острым плечом. Обидно.

Во мне сразу как будто выключили свет. У меня что, всегда будут такие отношения с противоположным полом? Мне так не хватает сейчас его поддержки! После того, что мы сделали… Нужно держаться вместе. Герман – предатель. Все мы немножко предатели.

Делегация прошествовала в кабинет. Царь воздвиг тем временем четыре каменных трона по кругу и четыре кресла с высокими спинками. По правую сторону трёх тронов – по креслу. У четвёртого же трона кресла не было, четвёртое кресло стояло в одиночестве. Я не сразу поняла почему, но быстро разобралась.

Царь уже сидел на своём троне. Том самом, на пьедестале из трёх ступеней. Я села в кресло рядом с ним. Его тяжёлая рука на подлокотнике совсем рядом. Я его правая рука.

Царица Защитница встала возле кресла без трона – это понятно, она же в обличье лошади. Её СамСвет сел в одинокое кресло. Бука же занял беспарный трон: ведь Герман сбежал. Эх. Остальные заняли парные места.

– Расскажи нам, что же произошло? – спросила Царя крылатая лошадь.

– Мы пытались разрушить связь. Хотели, чтобы этот странный СамСвет ушёл. Но ничего не получилось. Мы ошиблись. Итог вы видели сами, – ответил Царь.

– Что вы сделали с Подсолнух? – спросила Бархата. – Вы убили её? Как ты мог?

– Это не я. Призраки не убивают. Не мне об этом тебе говорить. Это его СамСвет, – Царь кивнул в сторону Буки, и тот изумлённо-обиженно глянул на своего правителя. – Я всегда говорил, что СамСветы опасны.

– Сорокопут покинул Шипастый Лес. Теперь его гнездо в Водянистом. Лес уже зарастает колючками. На холме, где была убита Подсолнух, – сказала Царица.

– Я думаю, что Сорокопут – наставник того СамСвета. Не знаю, как так получилось и почему, – добавила Бархата.

– Да, это похоже на правду, – Царь задумчиво потёр тёмную щетину на подбородке.

– Если бы твоего СамСвета обидели, что бы ты сделал? – спросила Бархата, смотря на Царя снизу вверх мягким серым взглядом.

Мы с Царём переглянулись. Да, что бы ты сделал, Мой Волк, если бы меня обидели?

Царь помолчал, а потом сказал:

– Подсолнух защищала её. Защищала этого СамСвета. Но она не наставник.

– А может, Сорокопут – СамСвет этой девочки? – неожиданно подал голос долговязый парень.

Царь устало потёр переносицу.

– Мы так ни к чему не придём. Сорокопут появился раньше СамСвета. Даже раньше некоторых призраков, которые присутствуют здесь.

Плед заёрзал на своём троне.

– Была бы какая-нибудь вещь, которая ей принадлежит, я бы заглянул в её прошлое, – сказал осмелевший блондин.

Я запустила руку в карман и достала серое пёрышко. Улыбчивая кудрявая лесная девчонка оказалась кошмаром призраков. Может, это и есть тот самый закон сохранения гармонии между мирами, о котором любят говорить в Тёмном Уголке. Вот и получается, что страхи призраков – это дети.

Я протянула Царю свою находку. Царь удивлённо поднял бровь.

– Откуда это у тебя?

– Нашла во времена, когда была СамСветом Змейкота, – съязвила я.

Момент не подходящий, но мне так хотелось напомнить Царю о его предательстве. Да, все мы немного предатели. Я уже писала это?

Царь хмыкнул. Перо вылетело из моих рук и упало на раскрытую ладонь долговязого парня. Кто это сделал? Царь смотрел на меня вишнёвыми глазами и улыбался краешком рта. Ненавижу призраков!

И тут меня отбросило на спинку кресла, а перед глазами поплыли яркие пятна и вспышки света. Это было похоже на глазное путешествие химер, но гораздо сильнее. Мы должны были не только смотреть чужими глазами, но и преодолевать толщу времени. А это нелегко.

Чудовище идёт ко мне, поэтому я ухожу по лестнице – десять ступенек, девять ступенек, восемь.

Каждый выдох – это ступень.

Семь, шесть, пять.

Скоро я спрячусь.